В принципе, присутствующим до лампочки личная жизнь какого-то следователя. Мелочь. Но! Именно через мелочи иной раз доходит что-то важное. Да и солидный человек, вроде меня, да без законной жены — это только наполовину солидный человек. И все это понимают.
— Еще такая деталь, на которую следует обратить внимание. Сегодня, чтобы заказать какие-то товары, приходится ждать с полгода, если не год. Пока их привезут в Санкт-Петербург, пока нам доставят. Вон, послал прислугу в «керосинку», а в лавке нет керосина.
В зале слегка зашевелились, а наш «керосиновый король» — Никита Алексеевич Шангин, что держит керосиновые лавки в уезде, начал оправдываться:
— Ваше высокоблагородие, керосин к нам из Нижнего Новгорода второй месяц везут, судно на мель село. Но должны вот-вот снять и доставить.
— Ежели твое судно в лед не вмерзнет, — хохотнул его сосед.
— Не вмерзнет, а вмерзнет, так лед пока слабый, снимут, — отмахнулся Шангин.
Комментарии, как говорится, излишни. Была бы железная дорога, керосин бы прибыл давно, не пришлось бы нам с девчонками при свечах писать.
А теперь можно поговорить и о серьезных вещах.
— Господин Румянцев совершенно правильно отметил, что основа благосостояния города и уезда — Мариинская водная система. Напомню, что еще государыня Екатерина Великая, при основании нашего города упомянула, что Череповец построен для пользы водной коммуникации. А ведь при Екатерине Алексеевне Мариинской водной системы не существовало, поэтому ее слова можно истолковать так, что она ставила задачу впрок, на будущее. Исходя из опыта других стран, хочу заверить, что водная система никуда не денется. У англичан, скажем, и поезда по всему острову бегают, и каналов полно, а еще и новые роют. Так и у нас — водная система будет расширена, а русло канала станет постоянно углубляться. Существуют проекты строительства Волго-Донского канала.
Про Волго-Балтийский канал и создание Рыбинского водохранилища говорить не стану, не поймут. Скажу о другом.
— Здесь прозвучали слова, что строительство железной дороги выгодно только господину Милютину, потому что он приобретет возможность грузить зерно с барж в вагоны. У меня вопрос — ежели Мариинка будет загублена, то откуда Иван Андреевич станет брать зерно? Он что, будет рубить сук, на котором сидит? Из Нижнего Новгорода или из Рыбинска зерно пешком не придет.
Я краем глаза посмотрел на Румянцева. Все-таки, дошли до него очевидные вещи или нет? Неужели он сам до этого не додумался? Или же из природной вредности?
Но я продолжу.
— Железная дорога при всем желании не сможет заменить водный транспорт, потому что одна баржа перевозит больше, чем может утянуть железнодорожный состав. Железная дорога только дополняет водную систему. Допустим, летом используется одна дорога, а на зиму набивают другую… Подскажите, как она называется? — наморщил я лоб, сделав вид, что забыл. — Из головы вылетело.
— Зимник, — подсказал кто-то, сразу же став моим союзником. И не только он, но и еще несколько человек.
Я легким поклоном поблагодарил подсказчика и продолжил:
— Все тоже самое. Чем больше дорог — тем выгоднее. А чем плохо, если Иван Андреевич станет еще богаче? И не он один. Сколько купцов занимается хлебоперевозками? Человек десять, не меньше. Чем они богаче, тем больше смогут сделать для города, и для уезда. Гимназия у нас есть, реальное училище, учительская семинария. Будут деньги, будет железная дорога, то можно в Череповце и высшее учебное заведение создать. Если не университет, то высшее училище или институт.
— Да ну… — с недоверием произнес кто-то.
— А почему бы и нет? — хмыкнул я. — Если появятся лишние деньги, можно отстроить университетский городок — общежития для студентов, учебные корпуса, дома для преподавателей. Желающих стать профессорами достаточно, а жилье дадим — прибегут. Все упирается в желание и в средства.
— А еще — в целесообразность! — назидательно сказал один из гласных Городской думы, которого я знал. Кадобнов, первый помощник Милютина.
— Абсолютно с вами согласен, — не стал я спорить. — На данный момент у нас такой возможности нет, да и смысла тоже, но это я так, на будущее…
Нет пока такого убойного клейма как «Нью-Васюки», но я-то такое помню. Стало быть, буду говорить о реальных вещах, не забегая вперед.
— Поэтому, Мариинский канал и железная дорога — единое существо. И те из вас, кто каким-то образом причастен к существованию нашей Мариинки, может не волноваться — работы на его век хватит. Еще и внукам с правнуками останется. Но, опять-таки, не вам объяснять, что водные коммуникации — дело сезонное. С ноября по апрель вы теряете деньги, а земство — налоги. Но коли появится железная дорога, то она не разорит, а напротив (я малость сбился, подбирая правильное — а главное, умное выражение. Не хотелось открытым текстом говорить — наполнит карманы. Ага, придумал)…сумеет поспособствовать процветанию нашего края…
— И каким же образом? — мрачно поинтересовался бородатый дядька в поддевке, по виду похожий не то на сельского купца, не то на богатого крестьянина, которых уже начали называть кулаками.
— Помочь материально уезду вы сможете тем, что у нас с вами — про себя, как вы понимаете, это я образно… появится новый источник заработка. Господин Румянцев, — кивнул я на председателя земской управы, — верно подметил, что у уезда существуют некоторые трудности. Ну да, господа, череповецким хлебом мы столицу не накормим, но у нас есть другое. Молоко, масло, яйца. Все это нужно везти и продавать.
Народ вытаращился на меня с неким недоумением. Большинство из присутствующих и так этим занимается.
Что ж, разовью свою мысль.
— Сегодня в столицах — особенно в Санкт- Петербурге, фунт масло стоит шестьдесят, а то и восемьдесят копеек. Зимой цены упадут копеек до пятидесяти, а летом опять подпрыгнут. Верно?
Выборные деятели закивали, не слишком-то понимая, к чему я веду речь. Всем известно, что летом масло дорожает, потому что доставлять его в столицу сложно. Конечно же привозят, но, в основном, из ближних к Петербургу уездов, да из Финляндии.
— Появление железной дороги сделает доставку сливочного масла, а еще яиц выгодной для хозяйств Череповецкого уезда. Сейчас, насколько мне известно, крестьяне, в основном, продают масло только зимой. Летом его везти в Петербург не слишком-то выгодно.
— Пока везешь, оно и растает, — заметил кто-то из зала. — Льдом перекладывать, так