– Ну? Думал, что перепутал, а на самом деле?
– А на самом деле я всё перепутал! – произнёс Министр и очень обрадовался своей придумке.
Царь замотал головой: что за бред он несёт?
Тут Тень не выдержала и сказала за Министра:
– А ты передумал!
– Передумал? – Такой вариант Царю понравился. Он погонял мысль ту-да-сюда, но всё же вздохнул: – Нет, царское слово так просто назад не возьмёшь. Причина нужна...
– О! Испытание! – тут же сообразила Тень и кивнула Министру: мол, повтори.
Но Министр всё слышал по-своему и теперь уверенно заявил Царю:
– О! И с питанием!
– А что с питанием? – не понял Царь.
Министр оглянулся на Тень.
– Э-э-э... При чём здесь питание?
Тень обречённо уронила лицо в ладони. Такого бестолкового напарника у неё ещё не было.
– Он должен пройти испытание! – чётко произнесла она.
– Он должен пройти испытание... – повторил Министр – наконец-то слово в слово.
– Кто? – уточнил Царь.
– Кто? – спросил у Тени Министр.
Тут терпение Тени закончилось. Она отстранила Министра и обернулась отражением Царя в самоваре. Хоть и было это отражение каким-то тёмным и мрачным, Царь поперву не обратил на это внимания, а Тень меж тем заговорила с государем напрямую:
– Издавна перед тем, как обвенчаться с царской дочкой, жених должен был пройти испытание – куда-то пойти и что-нибудь оттуда принести.
Царь внимательно выслушал совет. Что-то в этом было.
– Ну? – потребовал он продолжения. – А куда и что?
– Не знаю... – пожал плечами Министр.
– Правильно! – вновь заговорила Тень. – Он должен пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что.
Царь взвесил услышанное и согласно кивнул.
– Ух ты! Толково придумано!
Он задумчиво почесал бороду, не отрывая глаз от самовара. В отражении – только он. А ведь только что с ним кто-то беседу вёл...
– А кто это был? – Он ткнул в самовар.
– Где? – подобострастно спросил Министр.
– Ну, вот... Только что говорил. – Царь с сомнением изучил блестящий медный бок.
– Это был я. – Для убедительности Министр вытянулся в струнку.
– Что ты несёшь? – напустился на него Царь и принялся описывать увиденное: – Какой же это «я»? Я, вон, с бородой и в короне, а этот тёмный весь и плоский.
– Так это не тот «я», который ты, – с улыбкой объяснил Министр. – А тот «я», который я.
Ничего Царь не понял из этого объяснения, но спрашивать больше не стал. Ну его, этого советчика, запутал только.
– Ага... – пробормотал государь, погрустнев. – Старею я, который я... – Но тут на лице его вновь появилась улыбка. – А мысль хорошая. И ещё дадим ему на всё про всё три дня. Никуда не успеет, ничего не принесёт!
Глава седьмая
Знакомство
Долго ли, коротко ли, но Иван всё-таки отлежался, отдохнул и вполне бодро вскочил на ноги. Как отсюда выйти-то? На окнах были решётки. Подёргал парень кольцо на двери, пробормотал:
– Заперто...
Отошёл, разбежался, хотел выбить дверь плечом, но... только опять головой стукнулся и вновь оказался на полу.
– Ну, что... хорошая дверь, прочная, – произнёс он, уважительно поглаживая дерево. – Нет, у нас не так.
Раз с дверью не получилось, прогулялся Иван по комнате – может, ещё какой выход есть? Вот он увидел шкаф. Распахнул дверцы.
– О! А здесь открыто! – обрадовался Иван и скрылся внутри.
Через секунду вышел обратно.
– Это тоже не выход, – заключил он. – Потому что это только вход. А чего делать?
Из неисследованного осталось только в стене маленькое вентиляционное окошко, забранное решёточкой. Как раз над кроватью. Иван положил по центру постели подушку, потом ещё одну, третью, четвёртую – благо, с подушками тут не поскупились! А потом обернул всю эту конструкцию одеялом, чтобы не развалилась, да и чтобы повыше было. Забрался под самое оконце и услышал чей-то горький плач.
А кому же ещё во дворце плакать, кроме Василисы? Остальные все были счастливы. Василиса это и была. Девушка сидела на кровати в своей комнате, обнимая подушку, и заливала всё вокруг слезами.
– Эй! Ты чего плачешь? – позвал Иван через вентиляцию.
– Я замуж выхожу! – пожаловалась Василиса.
– А чего тогда реветь? – подивился Иван. Вроде бы радостное событие...
– Меня силой выдают! – призналась девушка.
Иван ахнул:
– О как! Это плохо. Это... произвол.
– Волюнтаризм! – с негодованием воскликнула Василиса – уж больно ей этот термин нравился.
– Наверное. – Иван почесал в затылке. Он впервые такое слово слышал.
У них, в Тридесятом царстве, так не говорили. – А за кого выдают?
– За первого встречного! – снова залилась слезами Василиса.
– Кошмар! – сочувственно сказал Иван, шевельнулся неосторожно, и подушки у него под ногами рассыпались. Парень повис на руках, вцепившись в решёточку. – Живого человека – за первого встречного! А он кто хоть?
– Да я его даже не видела! – Подушка в руках Василисы была уже насквозь мокрая от её рыданий. – Наверняка какой-нибудь дурак необразованный. И некрасивый ещё!
– Да уж наверняка! – поддержал её Иван. – Первые встречные, они... ух! А откуда он взялся-то?
– Упал. Прямо папеньке под ноги.
Руки у Ивана устали, пальцы разжались, и он свалился на кровать. Взлетели в воздух подушки и одеяло пуховое.
– Вот молодец! – бросил он: то ли своё падение, то ли поведение первого встречного комментировал. – На ногах не держится!
– Да нет, он откуда-то упал! – поправилась Василиса. – Летел, летел и упал.
– Тоже мне, жених, – фыркнул Иван. Что-то ему эта история напомнила. – Летел, летел – и упал! Я, может быть, сегодня тоже... это... того...
И тут его осенило. Так это же он и был!
– Летел, говоришь? – осторожно уточнил Иван. – А там, куда он упал... ну, этот, дурак необразованный... там не было такого, чтоб рядом стояли старичок в короне и собачка страшная?
– Было! – Василиса утёрла слёзы.
– А этот, который упал, он такой был... – Иван оглядел сам себя. – Высокий, широкоплечий, красивый? На пожарного похож?
– Ну, я в щёлку глядела,