Я не знаю, что он увидел в моём лице, но его взгляд смягчился. Пальцы сжались чуть крепче, словно он боялся, что я просто исчезну.
– Идём.
Я не спросила, куда и просто позволила ему вести меня.
Жаркий воздух залы сменился прохладой, когда мы шагнули в тёмный коридор. Здесь пахло сыростью, камнем и чем-то, чего я не могла уловить. Стены, сложенные из массивных плит, казались чуждыми, не принадлежащими дворцу.
Телемах уверенно вёл меня вперёд, двигаясь быстро, но без спешки. Каждый его шаг был точным, выверенным, как будто он ходил здесь сотни раз. Я же спотыкалась, не чувствуя своих ног, но не выпускала его руку.
Я даже не сразу поняла, что дрожу, но он понял.
Когда наши шаги замерли у массивной каменной плиты, скрытой за огромным запылённым щитом, он ненадолго отпустил меня. Мне показалось, что я потерялась в этом полумраке без его прикосновения.
Но через мгновение он снова был рядом. Пальцы тёплые, крепкие, чуть шершавые от меча. Он не сказал ни слова, просто сжал мою руку в ответ.
Я сделала глубокий вдох, в последний раз оглянулась.Там, позади, остался дворец. Позади осталось всё.
Я шагнула в проход.
Воздух снаружи ударил в лицо, как холодная вода после зноя.
Я глубоко вдохнула, позволяя ему наполнить лёгкие, вытеснить из себя всё, что осталось позади.
Свет солнца был ослепительно ярким, слишком резким после тьмы перехода. Он резал глаза, превращая мир в неясное полотно из золота, зелени и синевы. Тени деревьев дрожали на земле, раскачиваемые ленивым ветром.
Я замерла, прищурившись. Где-то вдалеке раздались крики, грохот. Звук ломающегося дерева наполнил пространство вокруг нас.
Я вздрогнула и повернулась к Телемаху.
– Они ломают двери.
Он смотрел в сторону дворца, но не двигался. Я видела, как сильно он хочет бежать туда, в свой дом – и как сильно он хочет защитить меня.
– Мы уже не там.
Он не сказал "мы в безопасности", он просто крепче сжал мою руку – и повёл дальше, в жаркий, пыльный полдень, прочь от дворца.
Глава 23
Жара висела в воздухе, плотная, как ткань.
Песок с каждым шагом казался горячее, словно солнце опалило саму землю, и та теперь выжигала всё, что касалось её поверхности. Я чувствовала, как капли пота стекают по вискам, как воздух цепляется за кожу, мешая дышать.
Но хуже всего было молчание.
Телемах шагал впереди, его тень удлинялась на песке, а плечи казались напряжёнными, как струны натянутого лука. Он не оборачивался.
Мы шли уже долго, и я не могла больше молчать.
– Телемах…
Он не ответил.
– Ты должен вернуться.
Он остановился так резко, что я почти врезалась в него. Когда он повернулся, я увидела бурю в его глазах.
– Вернуться? – его голос был хриплым, будто он не спал несколько ночей. – К чему, Меланте? К дворцу, который вот-вот сгорит? К людям, которые ждали моей смерти, пока я был в море? К этим чертовым богам, которые смеются над нами?
Он сделал шаг ко мне.
– Я не могу потерять тебя.
Я не узнала его. Это был не мой Телемах, который упрямо гнал корабль через бурю, не тот, кто смеялся, слушая мои рассказы, и не тот, кто впервые взял мою руку, когда мы стояли здесь…
Здесь. Я моргнула, понимая, куда мы пришли.
– Ты привёл меня в пещеру?
Но Телемах не ответил.Он шагнул ко мне так быстро, что я не успела отпрянуть, не успела подумать. А потом его губы накрыли мои.
Я не ожидала.
Мир рухнул.
Песок исчез, жара исчезла, остался только вкус соли и что-то тёмное, глубокое, как море в шторм. Его руки скользнули по моему лицу, запутались в волосах, а я инстинктивно вцепилась в его плечи, пытаясь удержаться в этом вихре, в этом безумии.
Телемах целовал меня так, словно этим поцелуем мог изменить всё.
Но он не мог. Я знала это. Он тоже знал.
Он оторвался от меня резко, будто удержался в последний момент, когда корабль уже несётся к скалам, но можно ещё вывернуть руль.
А потом рассмеялся. Горько, отчаянно.
Этот смех был как треснувшая струна, как порыв ветра перед бурей, как грохот волн, разбивающихся о скалы. Он смеялся так, будто в этом смехе было всё: злость, боль, усталость, прощание. Будто он смеялся над самими богами, над их играми, над этим абсурдным миром, где человек вечно вынужден выбирать, что для него дороже. Возможно, так же и его отец смеялся когда-то?
– Как ты можешь смеяться?! – выдохнула я.
Он покачал головой, но его улыбка не исчезла.
– Потому что иногда смех – это единственный шаг от того, чтобы не сломаться окончательно.
– Прости.
Я смотрела на него, не в силах дышать.
– За что?
– За это…
Его пальцы скользнули по моему запястью. Я не успела понять, что он делает, но почувствовала силу – резкий толчок вперёд.
И тогда я поняла.
– Нет!
Крик разрезал пространстов. Но было уже слишком поздно.
Свет взорвался вокруг, разрывая меня на части.
А Телемах стоял там, в проёме пещеры, с ветром, путающим его волосы, и смотрел на меня.
Смотрел. И всё ещё улыбался.
Глава 24
Я вернулась. Так сказали бы люди, если бы знали. Если бы понимали.
Но я не вернулась. Я была выброшена обратно. Как ненужный обломок времени, как сорванный лист, который осенний ветер слишком долго кружил в воздухе, а потом швырнул на землю.
Я не помню падения.
Помню только вспышку света, хриплый крик, который мог быть моим, а мог быть его. Помню его глаза. И улыбку.
Почему он улыбался?
Этот вопрос преследовал меня. Каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела, как он стоит у входа в пещеру, с тенью, упавшей на одно плечо. Видела, как ветер путает его волосы, как солнце высвечивает точёные черты лица. Как он толкает меня в свет.
А потом я снова открывала глаза. И передо мной была только пыль, только камни, только этот мир, где я никогда не встречала его.
Я работала. Это был единственный способ не чувствовать.
Мои коллеги думали, что я просто одержима раскопками. Что в том, как я неустанно расчищаю слой за слоем, откапываю фундаменты, нахожу крошечные фрагменты древней жизни, есть