Улицы города по-прежнему были пусты. Вандиен перекинул ноги через край и зацепился пальцами ног, чтобы не упасть. Ударившись ободранным пальцем, он подавил проклятие. Когда он медленно отодвигал свое тело от стены, он подумывал о том, чтобы совершить легкий кошачий прыжок на улицу внизу. Затем он подумал о том, чтобы пролежать на улице до утра со сломанной лодыжкой, и опустил свое тело еще немного ниже по стене. Он перешел от зацепления грудной клеткой за край стены к висению на предплечьях, а затем к неверному и сковывающему запястья хвату. Его ноги скользили по изображениям, втирая песок в ободранные пальцы ног и обдирая лодыжки и голени. Но, наконец, один палец ноги ненадежно уцепился за каменный выступ. Он оперся на него и отпустил одну руку, чтобы помочь другой ноге спуститься дальше.
Но внезапно под этой ногой стены вообще не оказалось: она качнулась вперед, в пустое, но лишь наполовину податливое пространство. Захваты пальцев и ногти на ногах не выдержали; Вандиен упал спиной вперед, описав выворачивающую внутренности дугу вниз. Он приземлился на комковатую массу, которая обвалилась под ним. Он лежал неподвижно, стараясь не чувствовать тошноты. У него вышибло воздух из легких, он ударился челюстью о стену, и передняя часть его тела была до крови ободрана при падении. Его суставы хрустнули, когда он сомкнул руки. То, на что он приземлился, все еще толкало его в спину. Красная дымка боли застилала его зрение, когда похожее на крапиву покалывание обожгло кожу.
Когда он смог, он начал двигаться. Но мышцы, казалось, сопротивлялись его воле. Он смог выпрямить ноги, но медленно. Он задавался вопросом, какой вред причинил себе. Казалось, сам воздух сопротивляется ему, как будто он запутался в гигантской, но невидимой паутине. Тяжело дыша, он привел свое тело в сидячее положение. Он ошеломленно огляделся по сторонам.
Он сидел на пороге Врат, а бугристая масса под ним была Хранителем. Мысли Вандиена метались. Когда он взбирался наверх, здесь не было Врат, но он упал прямо посреди них. Это было невозможно. Хранитель застонал и начал шевелиться. Вандиен попытался скатиться с него; ему повезло, что он не сломал шею. Затем, когда к нему вернулось здравомыслие, он понял, что это та самая возможность, которую он искал.
Какая-то сила мягко подталкивала его обратно к его стороне Врат; Вандиен боролся с этим. Он налег на невидимые путы, пытаясь довести их до предела. Они плотно прилегали к его лицу, словно удушающее натяжение тонкого льна. Покалывание усилилось, становясь почти невыносимым. Вандиен слегка отступил назад и почувствовал, что оно следует за ним. Он также почувствовал ослабление силы. Чем больше он нажимал, тем сильнее оно сопротивлялось.
На ощупь это было похоже на мембрану; так почему бы, рассуждал он, не обращаться с ней так, как он обращался бы с упрямым родовым мешком, который душит новорожденного теленка? Вандиен наклонился вперед, сопротивляясь силе, растягивая ее до полного предела, а затем уперся в нее жесткими пальцами. Его руки были маленькими для мужчины, не больше, чем у Ки, но мозолистые ладони и покрытые шрамами костяшки пальцев свидетельствовали об их полезности. Он попытался ухватиться за преграду, попытался вцепиться в нее пальцами и разорвать. Но она оказалась толще, тяжелее, скользче и прочнее, чем он ожидал. Она ускользала из его рук, и пальцы не могли ее разорвать.
Хранитель зашевелился. В любую секунду он мог полностью прийти в себя, и тогда Вандиену предстояло сразиться с двумя противниками. Если он собирался прорваться, он должен был сделать это сейчас. Одна вытянутая рука поддерживала натяжение стены; другая потянулась к ножу на поясе.
Он вонзил в это лезвие. Он ожидал, что острие ножа пройдет насквозь. Но первый удар отскочил обратно в руку. Он попробовал еще раз, уверенно проталкивая лезвие, опираясь на него с силой, ломающей запястье. Рукоять начала обжигать руку, но лезвие погрузилось внутрь. Задыхаясь от усилий, он ввел клинок на всю длину. Преграда не собиралась расступаться. Вандиен попробовал резать пилящим движением. Но его клинок был гладким, без зазубренного края, чтобы это было эффективно. Хранитель поднял руку к голове и глухо застонал. Вандиен отчаянно пилил.
Его нож внезапно прошел насквозь, и его рука последовала за ним. Ощущение было таким же, как если бы он проткнул большой мех с прохладной водой. Его рука погрузилась в прохладу; он почувствовал, как она все больше вытекает и выплескивается на него.
Страж перекатился на спину, внезапно ахнув, как будто прохладный воздух привел в чувство и его.
- Прекрати! - дико завопил он. - Ты сломал печать! Ты выведешь нас из равновесия!
Не обращая внимания, Вандиен толкнул предплечьем, одновременно запустив пальцы другой руки в пролом. Хранитель вцепился в его босые ноги. Вандиен ударил его ногой, используя полученный импульс, чтобы пропихнуть вторую руку до конца. Толстые ногти на руках Хранителя заскребли по ногам Вандиена, когда он оттолкнулся от него. Как ныряльщик, готовящийся к встрече с очень холодной водой, Вандиен глубоко вдохнул воздух. Он ударился головой о разрушенную преграду, а затем и в нее. Ощущение было крайне неприятным, словно он погрузил лицо в застывшую массу кишок. Он не мог ни выдохнуть, ни вдохнуть. Перед глазами все поплыло. Он боролся, выгибаясь всем телом, чувствуя, как Хранитель наконец-то крепко ухватил его за лодыжку.
Вандиен задыхался. Что, если эта стена никогда не пропустит его? Что, если он окажется зажатым в ней, как рыба в заливном? Паника была источником вдохновения. Хранитель захватил одну его ногу. Вандиен выбросил вторую в мощном ударе, который попал Хранителю в грудь, ослабив его хватку и отбросив Вандиена вперед.
Вандиен ощутил смутное шевеление воспоминаний о рождении, а затем холодный воздух коснулся макушки его черепа. Он почувствовал, как стена сдавила его плечи. Покачиваясь, он протиснулся наружу, в прохладный темный воздух. Его грудь сдавило, а затем он начал падать, раскинув руки, чтобы удержаться, когда кувыркался через Врата. Он неуклюже свалился кучей на гладкой прямой дороге.
Позади него раздались приглушенные проклятия. Вандиен вскочил на ноги, готовый бежать. Он смутно видел Хранителя, пытающегося удержать разорванный занавес между мирами. Его потрепанная одежда