— Что, не ждала? — спросил Каспар, злобно ворочая красными, словно налитыми кровью, белками вылупленных глаз, и сурово приказал: — Раздевайся.
Ослабевшими от страха руками Стася развязала пояс халата, и он бесформенной кучей упал к ее ногам. Со звериным оскалом желтых прокуренных зубов Каспар нервным движением порвал на ее груди ворот исподней рубахи, обнажив белые, с тонкими синими прожилками вен молодые груди, с пуговками торчавших алых сосков. Еще секунда, и он толкнул бы девушку на кровать, чтобы в очередной раз изнасиловать. Но, очевидно, страх за собственную жизнь переборол сиюминутное искушение и он, мигом передумав воспользоваться моментом, когда его жертва находилась словно под гипнозом, быстро накинул на ее снулые плечи халат и ловко завязал рукава на узел, затем обмотал поясом и тоже туго завязал на узел.
— Пикнешь — убью, — предупредил он, зловеще процедив сквозь стиснутые зубы, торопливо взвалил девушку на плечи и, слегка покачиваясь под ее весом своим худосочным телом, поспешно двинулся к окну.
В эту минуту к палате подходили Илья Журавлев и сопровождавший его доктор Брокс. По дороге доктор рассказывал оперативнику о здоровье Стаси, о том, что девушка идет на поправку, но он не выписывает ее из-за того, что она потеряла отца и родительский кров, и идти ей некуда, и, сжалившись, он оставил горемычную девушку на некоторое время в больнице.
Проходя мимо подсобки, Илья наступил на что-то липкое, взглянул себе под ноги и увидел лужицу крови, вытекающую из-под двери. Он рывком распахнул дверь, едва не наступив на распластанное на полу тело девушки. На ее губах пузырилась кровь, розовые от крови кости раздробленного носа пугающе торчали на окровавленном лице.
Журавлев мгновенно развернулся всем корпусом к Броксу, опалив его таким испепеляющим взглядом, что тому стало не по себе.
— Это не она, — поспешно ответил доктор, зябко передернув плечами. — Это ее подруга по палате… Восьмая у них.
Илья торопливо присел на корточки, с трудом нащупал слабый пульс на тонкой шее пострадавшей.
— Живая, — коротко сказал он и уже на бегу обронил: — Займитесь ею!
Бесцеремонно расталкивая любопытных больных, собравшихся поглазеть на девушку, Журавлев с невероятным грохотом пробежал по гулкому коридору, на ходу вынимая из облезлой кобуры служебный ТТ. Подлетев к палате, он поспешно дернул дверную ручку. С ужасом осознавая, что дверь заперта изнутри, боясь даже думать, что в палате находится остывающий труп Стаси, Илья поспешно отступил на шаг и с маху ударил каблуком кирзового сапога в середину двери. Двухстворчатая хлипкая дверь от сильного удара сорвалась с петель, вывалилась из проема внутрь.
Каспар в этот момент стоял со Стасей на плече у окна, тщетно пытаясь, постукивая, отодвинуть приржавевший шпингалет тяжелой рукояткой вальтера. Услышав за спиной шум и грубый окрик: «Стоять! Уголовный розыск!», бандит тотчас развернулся и выстрелил в возникшую в проеме двери жилистую фигуру милиционера.
В мгновение оценив обстановку в палате, Илья в стремительном прыжке ушел с линии прицельного выстрела, упал на бок, чудом не выронив пистолет из руки, слегка задетой выпущенной пулей в плечо. Воспользовавшись тем, что оперативник находится в лежачем положении, Каспар мигом сбросил туго запеленатое тело девушки на кровать и выскочил в коридор.
Услышав первые выстрелы, больные с отчаянными криками и воплями стали разбегаться по палатам. Очутившись в коридоре, Каспар необдуманно выстрелил вверх, чтобы ему освободили дорогу. С потолка на головы и без того напуганных людей посыпались побелка и штукатурка, что вызвало среди больных еще большую панику, и люди, потеряв голову, с визгом заметались по больнице, создав невероятную сумятицу.
Каспар побежал по широкой лестнице на второй этаж, где людей было меньше, то и дело оглядываясь в надежде уйти от погони. Миновав длинный запутанный коридор, он выбежал на балкон, находившийся над кабинетом главврача. Прыгать с такой высоты было опасно. Но заслышав позади дробный топот сапог торопливо поднимавшегося по металлическим ступенькам оперативника, заметив в просвете лестничной клетки васильковый верх фуражки, Каспар без колебания прыгнул вниз. Неудачно приземлившись на обе ступни, он, к своему ужасу, почувствовал острую боль в левой щиколотке, пронзившую его тщедушное тело с головы до пяток, за секунду поменяв расклад не в его пользу. Скрыться в столь плачевном состоянии Каспар не мог при всем желании. С трудом поднявшись, он плотно прижался потной спиной к прохладной стене кирпичного здания, затравленно озираясь по сторонам.
Через секунду на балконе появился Журавлев. Он внимательным взглядом окинул прилегающую к зданию местность, парк, перегнувшись через ограждение балкона, заглянул вниз, но Каспара загораживал нависший над окном жестяный широкий козырек. Чертыхнувшись, Илья круто развернулся и побежал назад.
Бандит тыльной стороной руки, крепко сжимавшей пистолет, вытер обильно сочившийся по лицу пот, уже смиряясь с неизбежным. Но неожиданно за его спиной приоткрылась оконная створка, и оттуда выглянуло бледное лицо Брокса.
— Каспар, — негромко окликнул он парня, хорошо запомнив его имя во время пребывания в лагере, — влезай сюда.
Вцепившись пальцами в край оконного проема, ломая ногти от усердия, Каспар довольно ловко, несмотря на пострадавшую ногу, забрался на подоконник, перевалился через него и поспешно влез в дубовый шкаф с пыльными бумагами, затаившись там в неловкой позе на корточках.
— Сиди тихо, — приложил палец к губам доктор. — Ночью выведу.
Закрыв шкаф на замок, а ключ спрятав в карман, Брокс вышел в коридор, аккуратно притворил за собой дверь. На улице он вынул из кармана белого халата оставшееся от обеда сухое печенье и принялся с хрустом жевать, стараясь ничем не выдать своего волнения. Заметив, что пальцы у него мелко подрагивают, он сунул руки в карманы, не прекращая с трудом медленно двигать челюстью, время от времени пытаясь проглотить застревавший в пересохшем горле сухой ком.
Вскоре на улицу выскочил с пистолетом в руке Журавлев. Пробежав пару шагов по инерции, он остановился, покрутил по сторонам головой и с видимым сожалением, то и дело оглядываясь, все еще надеясь увидеть беглеца, подошел к Броксу.
— Не видели, куда этот бандюган побежал? — с тяжело вздымавшейся грудью спросил он.
— Не видел, не знаю, — качая головой, сказал Брокс и неловко улыбнулся. — Должно быть, к реке побежал… Там спуск крутой, легко уйти.
— Повезло гаду, — зло проговорил Илья, спрятал пистолет в кобуру и вернулся в палату.
Стася все так же неподвижно продолжала лежать поперек кровати, похожая на покойницу, уставившись немигающим взглядом в белый с желтыми разводами высокий потолок.