«Я одолжу?» — издевательски подумал мыслительный центр, хватая горящую ветку из костра на окраине палаточного городка.
Перепуганный гуманоид успел лишь бросить осе вслед металлическую миску. Спустя минуту к этому же огоньку подлетела другая летунья и тоже взяла обуглевшуюся деревяшку. Пехотинец побежал на неё, размахивая топором и яростно ревя, но насекомое было быстрее и просто умчало ввысь.
Гигантские ящерицы никак не успокаивались, но в своём безумном угаре они не болтались на одном месте, а постоянно перемещались кто куда. И так вышло, что, нехило наломав дров, по счастливому стечению обстоятельств монстры все поскатывались со склонов и назад уже не забрались. Две сцепившиеся в драке рептилии жёстко расцарапали друг дружке морды, но в итоге одна тварь откусила язык другой и таким образом окончила их убойный французский поцелуй. Той ящерице, что рассталась со своим хватательным отростком даже повезло больше, ведь вместе с куском плоти от неё отстала и слизь, на которой крепились жёванные кислотницы.
Доведённые до полоумия рептилии хоть были и мощным оружием, но не точным, поэтому имелись области лагеря, которые вообще не пострадали от их беснования. Ошеломлённые бокаты помаленьку приходили в себя и оказывали помощь раненым. Фёдор же не хотел давать им опомниться.
«Так, пожаротушители наготове. Вокруг болота, так что быстро пожар разгореться не должен. Здесь ведь нет торфа, я надеюсь…» — рассуждал перерожденец — «Знаете, ребят, что-то на нашей с вами гулянке мало света. А ведь скоро он вам ой как пригодится. Позвольте сделать этот незабываемый вечер для вас чуточку ярче…»
Оса подлетела и коснулась раскалённой деревяшкой перемазанной в масле шерсти. Вспышка пламени ударила вверх, оплавляя её крылья. Огонь тут же перекинулся на таких же промасленных барашков по соседству. Перепуганные животные рванули во все стороны. Пылающие козероги тёрлись боками о сородичей и распространяли жар по стаду. Вскоре каждая капля горючего вещества, попавшая на шкуры парнокопытным, воспламенилась и начала зажаривать плоть живых существ.
Горящие скакуны понеслись через лагерь, побежали на дорогу и полетели с горы в болото. Не успевшие отойти от первого шока бокаты увидели сей кошмар и ринулись к ним на помощь. Те бараны коих не коснулась участь живого шашлыка тоже не находили себе места и от страха мчались куда глаза глядят. Хаос и сумятица ненадолго покинувшие стоянку военных вновь возвратились. Ревущие от боли рогатые факелы таранили шатры, запутывались в ткани и распространяли огонь. Другие козероги забегали всё глубже в топи, откуда их будет уже не достать.
Как вдруг, ещё одна вспышка пламени разразилась в совершенно другой стороне! Обернувшиеся на неё гуманоиды узрели, как их припасы выданные им на несколько месяцев похода горят прямо в повозках. Масла не хватило, чтобы поджечь их все, но где-то треть телег оказалась во власти огня. А кроме них, чуть с опозданием, загорелась и крыша фургона жуколовов. Зерно, мешки и древесина являлись отличным топливом, так что пожар мог разрастись и до больших масштабов, если с ним ничего не делать. Понимая это, ближайшие бойцы похватали вёдра и побежали к лужам в лесу у подножия холма и по бокам от грунтовки. Лишь у некоторых из них были с собой факелы или фонари. Большинство же вслепую действовало в потёмках…
Мужчина из личной гвардии дэя прорвался через заросли рогоза, упал на колени перед водой и взмахнул ведром в руках, зачёрпывая жидкости по ободок.
«Ну привет!» — подумала королева, напрыгивая осой ему на голову.
Бокат испуганно застонал, выронил ведро и схватил кистями прилипшее к лицу насекомое. Жало на брюшке уже впрыскивало яд ему прямиком в нос. Мыслительный центр приготовился разжимать лапки обнимающие лысую башку и бежать, но похоже этот гуманоид в суете где-то обронил своё оружие. Осознав это, оса не отстала от его головы, а принялась ускоренно нашпиговывать синюю рожу конскими дозами токсина. На сей раз вместо неуверенных стонов, жертва издала пронзительный душераздирающий крик, который был слышен на всю округу.
Этот вопль послужил сигналом для всех собравшихся сегодня здесь воинов — настоящий кошмар начинается только сейчас!
Наездники впопыхах побежавшие за своими баранами на болота услышали нарастающий гул… Спустя пару мгновений десятки огромных шершней набросились на них со всех сторон посреди тёмного леса! Когтистые лапы цеплялись за мягкую плоть на спинах и ягодицах. Рьяные жала грубо били куда попало, пробивая одежду и дырявя кожу. Острые жвала с силой тисков сдавливали плечи, бёдра и шеи, проникая глубоко в тело. Ослеплённые темнотой, окружённые затягивающей зыбью и уставшие после долгого дня бокаты сопротивлялись, как могли. Выхватывая оружие, они кромсали пустоту, сталкивались между собой, спотыкались и падали в воду. На запах крови из тины выплывали водяные, которые облепливали барахтающихся гуманоидов своими мерзкими пастями.
Бойцы на холме не могли увидеть в лесу ничего, кроме огней сгорающих живьём баранов. Но они слышали… Слышали, как десятки голосов их соратников вопят, претерпевая адские муки! Как их жалостливые мольбы о помощи утопают в галдеже носящихся по чаще ос!
«Аха-ха-ха! Теперь вы поняли, почему ваши друзья не вылазят из своих костюмов⁈» — упивалась собственным превосходством мать Роя — «Один укол в задницу и ты срёшь кровавым поносом! Один укол в переносицу и глаза вылазят наружу от внутричерепного давления! Вы и правда думали, что вот так просто припрётесь к гнезду и сможете убить меня? Меня-я⁈ Да вы просто сказочные идиоты! И теперь вы сами все сдохните!!!»
Поняв, что в темноте творится сущий ад, бокаты перестали бегать по одному и начали кучковаться возле источников света, коими в большинстве случаев являлись костры. Гуманоиды забили на тушение козерогов и повозок, выбежали из леса обратно на холм и грунтовку, и все поголовно приготовились к бою, вооружившись топорами, щитами, и арбалетами.
Жуколовы вынесли из полыхающего фургона клетки с орлами, а в вольер с тигровой ящерицей забросили ломоть мяса обкатанный в сон-траве. Иначе бешеная тварь на фоне всего происходящего могла самоубится о внутренние шипы.
Загнав разумных врагов под костры, Фёдор распорядился сбросить на загулявших барашков глинотелов, чтобы быстро и без напряга убить парнокопытных. Затем он послал двадцать прислужниц залететь под негорящие телеги и разгрызть у них всю ходовую. Мандибулы справляющиеся с древесными стволами с лёгкостью повреждали колёса и оси, так что никуда повозки уже не поедут, даже если разобрать завал на дороге. Ну и конечно, перерожденец не собирался отставать от тех аборигенов, что засели у костров в обороне. Ночь