Наступило утро, пасмурное, мглистое; дождь прекратился, но густые облака лепились по ребрам гор. Русские колонны в полной тишине разошлись в разные стороны. Авангард легко сбил французские посты, но увлекся атакой и потерял командира; заступивший на его место офицер был ранен. Французы опомнились и, увидев, что их окружают, отошли на новые позиции. Здесь они были атакованы средней колонной. Французские стрелки яростно отстреливались, но под напором русских принуждены были все выше и выше взбираться на вершину горы Госпис.
После того как отряд Луазона подкрепил войска Гюдена, выгоды французской позиции возросли в несколько раз. Штурм в лоб был отбит. Вторичный штурм в присутствии Суворова и Константина Павловича привел к еще большим потерям. Войска же Багратиона все не показывались. Им приходилось продвигаться на ощупь. Люди упирались в камни штыками и прикладами, подсаживали друг друга, но уже несколько часов видели одни бесконечные уступы. Вершину Госписа застилали облака, и она казалась недосягаемой. Никаких сведений не поступало и от Розенберга, имевшего около трети всех сил.
В четыре часа пополудни, видя, что скоро будет смеркаться, Суворов отдал приказ о третьей атаке. Как только войска тронулись с места, на вершине горы показались солдаты Багратиона. Французы сразу отступили, Сен-Готард был занят.
В монастыре Суворова встретил седой приор с братией. Александр Васильевич отстоял благодарственный молебен и разделил с монахами их скромную трапезу. Он был весел, любезен, хвалил обитель за христианские подвиги и благодарил за гостеприимство. Начитанный приор был весьма удивлен познаниям Суворова, который к тому же вел беседу на нескольких языках.
Войска перевели дух и начали спускаться вслед за французами, решившими продолжить оборону. Получив оставшееся подкрепление — дивизию Лекурба, Гюден и Луазон хотели даже контратаковать, но, извещенные о появлении у них в тылу Розенберга, заняли позицию у деревни Лопиталь.
Розенберг накануне углубился в тыл французов довольно далеко. Он атаковал на рассвете, почти одновременно с Суворовым. Авангардом командовал Милорадович. Французские посты были сбиты и отошли к двум батальонам на вершину горы Криспальт. Русские продолжали движение прямо и в обход левого фланга. Французы были вновь отброшены и заняли позицию по берегам озера Обер-Альп. Здесь они держались гораздо упорнее, но численное превосходство русских было подавляющим и отступление французов перешло в бегство.
У подошвы горы беглецы соединились с резервом. К вечеру туман скрыл противников из вида друг у друга. Русские очень тихо спустились с горы и построились в линию, никем не замеченные. Произведя залп, они с криком «ура!» бросились на невидимого врага. Французы не потеряли присутствия духа, однако не устояли. Часть их отошла к Чертову мосту, часть — к Лопиталю.
Сражение у Сен-Готарда могло бы кончиться полным истреблением французского корпуса, если бы Розенберг не совершил серьезной ошибки: в два или три часа дня он слышал выстрелы на перевале, но решил, что Суворов далеко и не пошел на соединение.
Этот день стоил русским 2 тысяч человек убитыми и ранеными. Потери французов точно не известны, но они были, несомненно, значительно меньше: например, Розенберг насчитал только 220 убитых и пленных.
За ночь Лекурб, побросав пушки в Рейсу, перевалил через хребет высотой в 2700 метров и преградил дорогу Суворову к Люцернскому озеру, где находилась французская флотилия.
14 сентября в шесть часов утра Суворов продолжил путь. Соединившись с Розенбергом, он двинулся вниз по Рейсе, вновь выслал далеко в тыл французов часть войск во главе с графом Каменским. Дорога вела в туннель Урнер-Лох (в то время — 80 шагов в длину и 4 — в ширину), затем в виде карниза шла по отвесной скале и круто спускалась к арке Чертова моста, который составлял с ней прямой угол. Здесь Рейса неслась, как бешеная, покрытый пеной поток образовывал несколько водопадов, их рев разносился далеко вокруг. Чертов мост был перекинут над рекой на высоте 20–25 метров. Он состоял из двух неравных арок, общей длиной шагов в 30: большая соединяла правый берег с выступающей скалой левого; меньшая — эту скалу с левым берегом. После моста дорога вновь круто поворачивала, лентой вилась по ущелью, несколько раз переходя с одного берега на другой, и только перед деревней Гешенен вырывалась из мрачной теснины на свет Божий.
Малых сил с артиллерией было достаточно для удержания Чертова моста и против гораздо сильнейшей армии, но французы распорядились своей позицией весьма небрежно. То ли из-за позднего прибытия, то ли в надежде на неприступность моста, они не подготовили его к разрушению и не препятствовали движению Суворова до Урнер-Лоха, где выставили небольшой отряд с пушкой. Милорадович выслал из авангарда вправо и влево несколько сотен человек, а с остальными с марша устремился в туннель. Русских встретил довольно сильный огонь, но сзади туннеля показались егеря, и французы в смятении начали разрушать мост. Одна часть их была переколота, другая успела отступить, бросив пушку в реку.
Солдаты Милорадовича выбежали на главную арку и здесь увидели, что дальше зияет провал. Атака приостановилась, завязалась перестрелка, грозившая затянуться. В это время в тылу у французов показался отряд Каменского. Увидев, что неприятель хочет ретироваться, солдаты наскоро разобрали находящийся рядом сарай, перекинули доски через проем и начали скреплять их чем попало. Майор князь Мещерский употребил для этого дела офицерский шарф, другие офицеры последовали его примеру. Вскоре настил был готов, первые храбрецы устремились на него и упали, сраженные пулями. Но затем огонь отступавших французов поутих, и русские перешли на другой берег Рейсы. Все дело длилось недолго и обошлось без больших потерь с обеих сторон.
Преследуя французов, Суворов овладел еще четырьмя мостами, которые все тоже оказались подпорченными, так что до ночи русским удалось пройти всего 12 верст. Лекурб с 6 тысячами человек несколько раз пытался задержать их продвижение и, наконец, отошел на левый берег Рейсы. Утром 15 сентября Суворов прошел дальше мимо него. Он спешил, не зная, что общий план кампании уже разрушен победой Массены над Римским-Корсаковым.
За Альторфом сен-готардская дорога кончалась, и двигаться дальше можно было только по Люцернскому озеру. Правда, слева от озера были две тропинки, но проводники не рекомендовали их даже одиноким путешественникам. К такому положению дел Суворов не был готов. На австрийских картах эти тропинки были названы «пешеходными», а в диспозиции говорилось, что «колонна выступает из