Я схватила телефон и начала звонить Феликсу.
– Интересное дело! – восхитился ветеринар. – А я как раз собирался вас побеспокоить. Можно приехать? Мы получили вкусняшки для собак, жевательные, овощные кости без ГМО и красителей, не китайского производства. Редко такие появляются, их сразу разбирают, поэтому отложил для вас немножко. Заодно гляну на минипига.
– Ждем вас! – обрадовалась я.
Глава двадцать восьмая
В моем понимании «немножко» лакомства – это одна, ну две кости для каждой собаки. А Феликс притащил здоровенный мешок. Но предупредил:
– Спрячьте подальше после того, как всех угостите. Животным угощение нравится, они залезут в упаковку, за один раз много слопают, расстройство кишечника случится. Можно давать по одной-две в неделю… Охота посмотреть, как свинка носится по ступенькам. Честно говоря, с трудом верится, что минипиг на подобный подвиг способен.
– Сама думала, что надо мной пошутить решили, – призналась я. – Пойдемте в библиотеку. Сейчас все увидите.
Когда Сири ловко преодолела все ступеньки и оказалась на втором этаже, Видов воскликнул:
– С подобным еще не сталкивался! Да, минипиги, не в обиду мопсам будь сказано, умнее собак. Но додуматься сначала лечь, потом пустить в ход зубы… Вы лучше никому об этом не рассказывайте.
– Почему? – возразила Сюзи. – Я уже выложила видео в соцсеть.
– Так не поверят, – улыбнулся Феликс. – Я бы точно подумал, что вы решили всех обмануть, смонтировали ролик. Мне даже сейчас, после того, как понаблюдал за поросенком, сомнительно, что она весь путь сама преодолела… Чем у вас так вкусно пахнет?
– Только что вынула из духовки творожную запеканку по своему фирменному рецепту, – сказала Архипова. – Прошу всех к столу!
– Нет, я, пожалуй, поеду, – вздохнул Феликс.
– Не хотите даже попробовать? – расстроилась Сюзи. – Творог и сметану у своей молочницы берем. Курагу, изюм и чернослив только у Светланы на Ленинградском рынке покупаю.
– Наверное, это очень вкусно, – кивнул Феликс, – но у вас свои дела, а…
– Идите мыть руки! – велела я.
Собаки получили по косточке и разбежались по разным комнатам. Фира и Муся хорошо знают, что если одна из них быстрее справится с лакомством, то она тут же кинется к сестре, чтобы отнять у нее недогрызенное. Мопсихи вместе спят, играют, но если получают вкусное, то прячутся друг от друга. Платон и Фома, поняв, что псам досталось нечто прекрасное, начали мяукать во всю мощь.
– Коты такое не любят, – попытался воззвать к их разуму Феликс.
И тут мимо нас с овощным лакомством в зубах проскакал Македонский. За ним, обиженно сопя, торопилась Фира. Найдется ли на свете хоть одна мопсиха, которая способна поймать мейн-куна, если тот в самом деле удирает от нее, не играет, а летит во весь опор? Маки скрылся за поворотом коридора, Фируша поняла, что у нее безвозвратно забрали вкусняшку, села и зарыдала от горя. Мы с ветеринаром одновременно вскочили, я принесла ей новую косточку, Видов погладил пострадавшую по голове.
– У меня день открытий, – сказал он, когда Фира умчалась прятаться в укромном месте.
– Надеюсь, приятных, – улыбнулась я.
– Удивительных, – уточнил ветеринар. – Первое: минипиг способен подниматься по лестнице.
– Спускаться тоже, – заметила я. – А какое второе?
– Коты едят овощные лакомства, – рассмеялся Феликс.
– Мы мало знаем о животных, – вздохнула я. – Считается, что у них нет эмоций, но Фира сейчас плакала от обиды.
Творожная запеканка медленно уменьшалась, Роза Леопольдовна и Сюзи ушли спать, а мы с Видовым сидели, пили чай и болтали о всяких пустяках. Потом Феликс спросил, кто мои родители, и я рассказала про папу, маму, про то, как она старалась не отпускать меня от себя дальше, чем на сантиметр.
– У меня иначе сложилось, – тихо сказал парень. – В семь лет я оказался в детдоме, в восемнадцать выпустился. Ощущения, наверное, как у зэка, который после долгой отсидки за ворота вышел. Поехал домой, туда, где жил вместе с мамой, не видел женщину много лет. Чего меня к ней понесло?.. Баба открыла дверь, увидела меня и спросила: «Ты кто? Чего тебе надо?» Я представился, показал паспорт, попросил: «Пустите недельку пожить. Мне предоставили жилье, но там ничего нет, ни посуды, ни одеяла с подушкой, ни мебели». Мать скривилась: «Ступай лесом. Давно отказную написала, ты мне никто. Еще раз позвонишь – вызову полицейских. Получил комнату в общаге? Там и устраивайся».
Феликс пожал плечами.
– Не понимаю, как ума хватило не сообщить ей, что стал обладателем отдельной однушки?
Видов поднял голову.
– Если бы всю информацию о жилье ей выложил, мог бы и жизни лишиться. Подделать документы о том, что я завещал свою конурку биологической матери, легче легкого, такие мастера есть… Я молча ушел. Во двор спустился, сел на скамейку, пытаюсь мысли причесать. И вдруг голос знакомый: «Фели! Неужели тебя вижу?» Смотрю – тетя Фотя идет. Имя у соседки редкое, старое, Фотиния. Замечательная женщина, в детстве она мне древней старухой казалась, а сейчас поглядел – и не старая совсем. Она меня обняла, расцеловала, спросила: «Чего грустишь?»
Ветеринар слегка покраснел.
– Не жалуюсь никогда, а тут прямо прорвало. Рассказал тете Фоте, как мать меня встретила. Та в ответ: «А чего ты ждал? Олеська отказную написала. Не следует с ней дело иметь. Подлая она. Правда, деньги сейчас хорошо зарабатывает, пьесы пишет, вроде в каком-то театре играет. И выглядит моложе своих лет».
Феликс взял чашку, снова начал пить чай, но говорить не перестал.
– Тетя Фотя велела никуда не уходить, пообещала через пять минут прийти и вернулась с маленьким песиком. Поехали мы с ней на вокзал. Оказалось, что соседка свою квартиру продала, купила домик в деревне. Переехала туда, все хорошо, но когда вещи и мебель в фургон грузили, ее собака испугалась и удрала. Хозяйка бегала, звала псинку, но без толку. Водитель и грузчики начали злиться, пришлось уехать. Она попросила сообщить