Мария Леонидовна усмехнулась.
– Бизнес! Теперь проституция так называется. Я ей сразу объяснила: «Видишь камеру на площадке? Теперь во всем подъезде на каждом этаже такие. Если посмеешь опять в наше отсутствие дверь в наши апартаменты отмычкой вскрыть, вмиг узнаем, полицию вызовем, добра тогда не жди! То, что тебя в свое время Ваня в бинокль увидел, к делу не пришить, а видео с аппаратуры – не жук чихнул!»
Глава двадцать седьмая
– Какая мерзость! – разозлился Костин. – Влезть к соседям, взять их кота и выбросить!
– Неприятная история, – поморщился Даниил. – Люди, которые ненавидят братьев наших меньших, не вызывают у меня желания с ними общаться!
– Значит, прописана тетка в одном месте, а где в реальности живет, неизвестно, – подвел итог Володя.
– Да, – подтвердила я. – Когда она появится, Мария Леонидовна нам позвонит.
– Такси до леса Берендея увязло в канаве, – вздохнул Вова. – Надеюсь, нам удастся выпихнуть его на шоссе.
– Очень запутанное дело, – тихо согласилась я.
– И не такие разматывали, – хмыкнул Володя. – Хотя, в советские годы милиции легче работалось. Народ в основном по месту прописки жил, максимум на дачу уезжал.
– Кое-кто укатывал за город, обитал там постоянно, а городские хоромы тайком сдавал, – возразила я.
– Не спорю, случалось подобное, – согласился Костин, – но только если соседи хорошие, или они таким же делом занимались. В противном случае вмиг куда надо докладывали. Стукачество тогда процветало.
– И сейчас оно существует, – усмехнулась я, – колосится во всей своей красе!
– А ведь есть зацепка! – воскликнул Даня.
– Какая? – одновременно осведомились мы с Володей.
– Решил еще раз внимательно просмотреть материал, который у нас есть, – зачастил Северьянов. – В беседе со Степаном нашел краткое упоминание неизвестной нам женщины. Варвара Михайловна начала по обыкновению истерить, а муж ей велел: «Заткни Олесю Буданову!» И что дальше? Супруга вмиг стала ласковой и тихой. Это ему Илья рассказал. Кто такая Буданова? Почему ее упоминание сделало скандалистку прямо шелковой?
– Интересно… – пробормотала я. – Простите, Краузе звонит… Роза Леопольдовна, что случилось?
– Лампочка, – зашептала Краузе, – вы когда домой вернетесь?
Мне вопрос совсем не понравился.
– Что случилось?
– Дома полный порядок, – бойко отрапортовала бывшая няня Кисы, – все живы, здоровы, веселы, бегают, играют.
Я выдохнула, Роза Леопольдовна продолжила:
– Когда вернетесь? Очень надо вам кое-что показать! И вообще, день прошел, вечер наступил…
– Уже еду, – сказала я, положила телефон на стол, потом посмотрела на Костина. – У нас что-то случилось. Но все живы, здоровы, бегают.
Володя глянул на часы.
– Ого! Уже двадцать ноль-ноль! Все. Расходимся.
Я живо схватила куртку, через пять минут оказалась за рулем, выехала на шоссе. Оно, на мою радость, оказалось неожиданно свободным. До дома я добралась всего за сорок минут.
Краузе встретила меня в столовой и затараторила:
– Поросица – это нечто!
– Кто? – сразу не сообразила я.
– Наша временная жиличка! – округлила глаза Роза Леопольдовна.
День выдался непростой, к тому же такси до леса Берендея окончательно забуксовало, въехав в болото. Меня и в спокойной обстановке нельзя назвать светочем разума, а уж в состоянии усталости мое умение соображать становится отрицательным. Не понимаю ничего, не хочу понимать и не переживаю по поводу своего непонимания. Если кому-то охота, чтобы его слова дошли до моего мозга, то это зряшное желание. Я их буду слышать, но не услышу.
В чем разница между упомянутыми глаголами? Первый – текущее действие, процесс восприятия звуков без осознания их содержания. А «услышать» – это о законченном действии и понимании того, что тебе спели в уши. «Слышать» и «услышать» – не синонимы.
– Поросенок, – уточнила Сюзи, выглядывая из кухни.
– Поросенок – существительное мужского рода, – пояснила Роза Леопольдовна. – А у нас девочка, следовательно, поросица!
– Такого словечка нет, – хихикнула повариха. – Есть «свинья», «хряк» и их дети «поросята». Ты придумала не русское, а, скорее, японское или китайское существительное. У нас на «ца» мало что оканчивается.
– Курица, – заметила Роза Леопольдовна.
– Всего одно словечко.
– Лошадица.
– Это кто? – изумилась Сюзанна.
– Жена коня, – объяснила бывшая няня Кисы.
– Ой, не могу! – рассмеялась повариха. – Конь – супруг кобылы или лошади!
Но ее собеседница не собиралась сдаваться.
– «Лошадь» – это и про мужчин, и про женщин. А когда конь заводит семью, он живет с лошадицей. И не спорь со мной! Я в школе преподавала природоведение!
Я удивилась. Краузе работала в школе? К сожалению, я успела забыть детали биографии няни. И Роза Леопольдовна так давно с нами, что мне стало казаться, мы знакомы с детства.
Сюзанна, продолжая тихо смеяться, попросила меня:
– Лампа, поднимитесь на второй этаж и позовите Сири.
– Она ответит? – развеселилась я. – Свинка научилась разговаривать, как человек?
– Ох, если учесть, какой ум у крошечной поросятинки, мы скоро увидим ее в библиотеке с томом энциклопедии в передних ногах, – пробормотала Краузе.
– Просто несколько раз громко произнесите ее имя, – попросила повариха.
Я быстро выполнила просьбу Сюзи. Послышался топот, потом мимо меня молниями промчались вниз Фома, Платон и