– Он был ее сутенером, – заметил Тристан. – Жестоко обращался с ней в течение многих лет, плюс увлекался несовершеннолетними девочками.
– И он сидел за тяжкие телесные. Но Джин настаивает, чтобы мы проверили других подозреваемых, и к тому же почему-то считает, что Чарли жив.
Тристан вздохнул, и на мгновение они замолчали.
– Джоэл на неделю уехал отдыхать в Испанию, а Льюис Тейт, офицер полиции, который вел это дело, не будет с нами разговаривать, пока мы не заплатим ему сотню фунтов наличными, – мрачно произнес Тристан.
– Джин дала мне адрес Деклана, так что нам стоит его навестить. И еще, взгляни вот на это. – Кейт достала из сумки смятый номер Okehampton Times и показала фотографию дома Анны Тридуэлл. – Анна была убита через пару недель после того, как пропал Чарли, и, похоже, с тех пор ее дом стоит заброшенным. В земельном кадастре нет данных о продаже. Это заставляет меня задуматься об обстоятельствах ее убийства. Получается, эта новость так широко распространилась, что никто не стал покупать ее дом? Кроме того, Джин не слишком лестно отзывалась об этой женщине. Она рассказала, что соседка позвонила в социальную службу, услышав, как они ссорились ночью с Декланом. Чарли в это время был в отъезде с Бекки и Джоэлом. Джин утверждает, что она объяснила все это Анне, но та все равно начала свое «расследование», чтобы выяснить, насколько благополучная семья у Чарли.
– Разве это не нормально, что социальный работник занимается жалобами? – удивился Тристан.
– Джин, кажется, считает, что Анна проявляла нездоровый интерес к Чарли.
– Почему ты решила, что между убийством Анны и исчезновением Чарли есть какая-то связь?
– Не уверена, что это так. Но есть во всем этом нечто такое, что меня очень смущает. Я бы хотела посмотреть дом Анны Тридуэлл и тогда, возможно, нам удастся пообщаться с кем-нибудь из соседей. Я также хочу еще раз поговорить с помощницей адвоката Сэди и выяснить, знала ли она об этом. И перезвони Льюису Тейту. Кто знает, может, разговор с ним действительно стоит сотню фунтов.
Глава 19
На следующий день Кейт и Тристан поехали на Кирби-Кейн-Уок, на окраину современного жилого комплекса в окрестностях Оукхэмптона.
К облегчению Кейт, погода была намного прохладнее, а небо – мрачновато-серым. Они припарковались у дома номер четыре, скрытого за высокой живой изгородью из вечнозеленых растений. Выцветшая вывеска «Продается» была почти не видна из-за ветвей. Кейт думала, что название «Кирби-Кейн-Уок» звучит очень привлекательно, но на деле это оказалась крошечная мрачная тупиковая улочка из шести домов. Рядом с домом номер четыре был пустырь, переходящий в кустарниковые заросли и подлесок, тянущиеся за другими домами. Кейт и Тристан вышли из машины, обошли высокие вечнозеленые деревья и углубились в кустарник.
Дом номер четыре был огорожен низким забором, в котором отсутствовала панель. Они как раз обсуждали, не стоит ли пролезть в эту щель, когда услышали голос.
– Могу ли я вам помочь?
На тротуаре стоял пожилой лысеющий мужчина, пристально смотревший на них. Пряди его редких волос развевались на ветру, на ногах у него были кроксы, а сверху – длинное коричневое пальто поверх джинсов. По его дрожащему голосу Кейт поняла, что он немного побаивается людей и что, вероятно, ему стоило немалых усилий выйти и обратиться к ним.
– Извините. Здравствуйте, я и мой… – Кейт приняла молниеносное решение, – сын как раз проходили мимо и увидели, что этот дом выставлен на продажу.
– Да. Извините, если мы вторглись в чужие владения, – подхватил Тристан, возвращаясь на тротуар.
– Да, извините, – повторила Кейт. В любой непонятной ситуации в Англии лучше сказать «извините».
Брови мужчины поползли вверх, и, извинившись еще раз, Кейт и Тристан вернулись к нему на тротуар. Казалось, его плечи несколько расслабились.
– Все в порядке. Мы не часто видим незнакомцев здесь, на нашей улочке, – сказал он, и в его голосе послышались нотки одиночества и грусти. Он оглянулся на дом и вздохнул. – Что ж, дом требует серьезного ремонта, и никому не говорите, что я это сказал, но вы, наверное, можете получить его за бесценок.
– Правда? – удивилась Кейт.
– Это хорошо. У нас небольшой бюджет, верно, мам? – вмешался Тристан. Кейт на секунду взглянула на него, опасаясь, что он переигрывает, но мужчина, казалось, принял их слова за чистую монету.
– Так много агентов по недвижимости пытались продать этот дом, – продолжал он, глядя на выцветшую вывеску. – Этот лот у Ковени седьмой или восьмой по счету. Они милые. У меня даже есть ключ; я знаком с Марсией, и она просила меня впускать людей на просмотры.
Кейт оглянулась на выцветшую вывеску, которую почти поглотила разросшаяся живая изгородь.
– В самом деле… Может быть, тогда вы покажете его нам?
Он выглядел немного встревоженным и нахмурился.
– Вам все же лучше позвонить агенту. Я без проблем впускаю людей по ее просьбе, но я недостаточно владею информацией, чтобы подробно рассказать об этом месте. Я уже сбился со счета, по какой цене этот дом продается. Его состояние привело к снижению цен для всех домов на нашей улице, – вздохнул он.
Кейт сочувственно кивнула.
– Конечно, мы не хотели бы ставить вас в неловкое положение. Если бы мы купили его и привели в порядок, это был бы прекрасный дом, который стоил бы дороже. Послушайте, мы пробудем здесь совсем недолго. Не могли бы вы воспользоваться своим ключом и позволить нам посмотреть дом внутри? Вы бы нам очень помогли, и, если он нас заинтересует, я позвоню агенту. Кстати, я Кейт Маршалл, – произнесла она, улыбаясь и протягивая руку. Они обменялись рукопожатием.
– А я Тристан.
– Грегори Кливер, – представился мужчина, пожимая руку Тристана и морща лоб. – Хорошо. Думаю, ничего страшного не случится. Можете подождать здесь? Я принесу ключ.
Он поспешил к себе.
– Каков наш бюджет, мам? – с усмешкой спросил Тристан.
– Я придумывала на ходу.
– Могу я выбрать себе спальню?
– Ага, очень смешно. Он возвращается, – пробормотала Кейт, увидев, как Грегори поспешно выходит из своей парадной двери с ключом в руках.
Входная калитка висела на петлях, а сад перед домом сильно зарос. Сорняки по обе стороны дорожки, ведущей к двери, были высотой по пояс. Половину сада справа от дома занимал ряд вечнозеленых растений.
Окна были закрыты белыми металлическими решетками, на одной из которых черной аэрозольной краской было написано что-то