Но сейчас, тот монстр не в силах даже подняться с места.
Он у самой могилы. Вот где ты сейчас, Лоренцо Конселло. Это твоя участь.
В конце концов вступаю в комнату, в последние несколько месяцев превратившуюся в больничную палату. Лоренцо Конселло лежит в постели. К тонким венам прикована игла, и, если прислушаться, слышны капельки системы. Отец поворачивает голову – единственное, на что он способен в данный момент – и увидев меня у порога, застывает в немом страхе.
Никогда не видел в его глазах страха, но сейчас не только вижу, но и чувствую запах. Он боится меня, потому что знает, чего от меня ожидать.
– Пришёл меня убить, сын? – хрипло произнёс дон, заставляя уголкам губ дернуться в краткой ухмылке.
Продвигаюсь ближе и сажусь на кресло около кровати.
– Каждый свой день в этом доме, рядом с тобой, – начинаю тихо, переходя на шепот, – Я жаждал твоей смерти, – взгляд следит за пульсом на мониторе. Пик-пик-пик.
– Я…я…
– Ты. – цежу сквозь сжатые зубы, наклоняясь к нему и заставляя дышать ещё тяжелее, – Ты изнасиловал мою мать! Отнял меня у неё! Ты убил ее! – нервы на грани.
Отец слишком близко. Он задыхается, желая что-то сказать. Его пульс на мониторе начинает пищать.
– Мое…моё последнее желание, сынок, – кашляет отец, чуть ли не выплевывая легкие. Звучит жалобно, но совершенно бесполезно. Я не буду его жалеть, – Женись на дочери Гамбино. Я обещал, они…они начнут войну.
– Никогда, – ответ заставляет Лоренцо затрястись и сжать мою руку, которую резко отдергиваю.
– Он…он, – ещё один жалобный вздох и мы оба чувствуем приближения смерти, – Убей меня, и дело с концом.
Стало смешно после сказанного. Нет, я решил, что это будет слишком легко.
Твоя смерть настигнет тебя здесь, Лоренцо Конселло.
– Если бы мама была жива, – наконец смотрю в его глаза, – Она не хотела бы твоей грязной крови на моих руках, и я не буду делать этого. Жизнь наказала тебя самого. Ты уйдёшь с этими грехами в могилу, – ни одна мускула не дергается на лице, когда я спокойно поднимаюсь.
За несколько месяцев, болезнь рака парализовала его. Он стал меньше, беспомощней и не стоил ничего. Могущественный дон Лоренцо не мог умереть с честью у смертного одра.
– Просто знай, твоё имя умрет вместе с тобой. И я сделаю все, чтобы оно стерлось с лица земли.
Под томные и безжизненные вздохи отца выхожу прочь, прекрасно слыша писк монитора, оповещающего о смерти. Остановившись за дверью, где стоят остальные члены семьи, опускаю плечи. Ощущение, словно тяжёлый груз спал с меня.
– Его больше нет, – бесстрастно прохожу мимо замерших Кристианы и Инесс. Дри садится на банкетку в углу коридора рядом с Каиром, – Оповестите всех, – киваю Габриэлю, стоящему возле лестницы совершенно спокойно и без какого-либо сострадания к ситуации, что и нравилось мне в нем.
На этом этапе начинается новая жизнь. Отныне моя жизнь.
***
– Но это не должно обсуждаться, – испуганно заявляет один из младших боссов. Низкий и лысый Бэн, славившийся многоженством и пристрастием к молоденьким девушкам. – Они начнут войну, если услышат отказ.
– Я и не давал согласие, – огрызаюсь, сидя на кресле и следя за реакцией каждого.
Наш «совет» состоит из младших боссов, которых нанял отец в годы своего правления. Младшие боссы всегда занимали и занимают важную роль в иерархии. На их плечах ответственность за большие города Италии. Но иногда так и хочется пустить каждому пулю в лоб.
– Гамбино это не понравится, – выдыхает дядя, сидя с правой стороны от меня, – Его многомиллионные деньги ушли на ветер, когда Дарио захватил товар, а родной брат за решеткой, и всем известно его предательство. Зейд был готов перевернуть весь город на наши головы, поэтому покойный Лоренцо обещал ему свадьбу.
В его глазах играет неодобрение. Он тоже не особо рад моей новой должности. Теперь Дон я. Он должен подчиняться мне непрекословно, как и все остальные члены клана. И даже факт, что дядя был намного старше, как и все сидящие здесь боссы, не отменяет того, что главный здесь я.
– У нас есть тысячи солдат, так выберете кого-то для этого, но я не женюсь на девчонке, – развернувшись на кресле в сторону книжных полок, прожигаю взглядом одну точку, крутя между пальцами оружие.
– Даниэль, ты противишься, – раздраженно выкидывает дядя, – Но, так или иначе, тебе нужно жениться. Тебе нужен наследник, в будущем способный возглавить клан.
– А как же традиции? – усмехаюсь я, вспомнив какими сторонниками они были в этом вопросе, – В ее крови нет ничего итальянского, как вы собираетесь меня женить?
– В крайнем случае найдешь себе любовницу итальянку, – шмыгает Бэн, – Она родит тебе чистого итальянца. Дело с концом и никаких возмущений у клана не будет.
Раздраженный, встаю с места. Все остальные следуют моему примеру.
– Отныне, запомните раз и навсегда, – все затихают, следя за тем, как сжимаются мои руки поверх длинного стола из красного дерева в подвальном помещении казино Карло, – Моя жизнь – мои правила. Жениться я не собираюсь, и наследник мне не нужен, – измеряю взглядами всех, что не могли даже посмотреть мне в глаза от страха.
Черт, в скором времени придется заняться этим составом и поменять всех. Клану нужны новые и свежие мозги, а не жирные животы, думающие кончиком своего маленького члена о том, кого же трахнуть сегодня вечером, пока жена ждет дома.
– Ну, а если Берлин хочет войны, разве мы вправе отказать? – усмехаюсь самодовольно.
Совет переглядывается, шепча возмутительное. Сказанное вызывает ужас. Да, дорогие, я хуже, чем вы думаете. Бэн зарекается что-то вставить, но я лишь одним жестом ладони, приказываю ему заткнуться.
Никаких возражений.
– Усильте охрану вокруг бортов, – снова впиваюсь в красное дерево, – Несколько месяцев держите людей на чеку. Дети и женщины в первую очередь. Я попробую поговорить с Гамбино лично, но, если что-то пойдёт не так, нужно быть готовыми. Теперь расходитесь, – не дожидаясь ответов, направляюсь вон из душного помещения, расстёгивая верхние пуговицы черной рубашки.
– Вы что не слышали? – слышится Габриэль позади, – Расходитесь.
Прошло больше двух недель со смерти отца, а дел становится все больше и больше. Быть боссом совершенно другой уровень, но мне нравится. По крайней мере, времени думать о мозолях, не дающих спать по ночам, нет. Поднимаюсь вверх из цокольного этажа казино, и в глаза ударяет яркий свет, а в уши звон бокалов, смех посетителей и шепот совета позади. Направляюсь прямиком к