– Йи Лок, должно быть, узнал первым… или, по крайней мере, заподозрил, – медленно и тихо проговорил Старый себе под нос. – Он должен был заметить признаки, когда осматривал девушек у мадам Фонг. Но проказа… это, черт возьми, гораздо серьезнее, чем то, к чему привык старик: триппер, вши и прочее. Вот он и позвал еще одного доктора, просто для верности. Одного из самых уважаемых врачей в Чайна-тауне. И к тому же это произошло прямо у меня на глазах.
– Когда старик увел вчера дока Чаня, – догадался я.
Густав кивнул.
– А Чань сразу распознал опасность. И не только саму болезнь. Вот почему он пошел к Чунь Ти Чу за деньгами… и получил их. Ведь Хок Гап, – он взглянул на Махони, – это бомба, которая может взорвать весь Чайна-таун, так?
Сержант выпятил грудь и скривил губы в издевательской ухмылке. Может, он и был сейчас пленником, но признавать себя беспомощным вовсе не собирался. Даже сидящий на цепи пес способен укусить.
– Не только Чайна-таун, Техас. Прокаженная косоглазая шлюха заражает своей грязной болезнью белых мужчин? Как только правда выйдет наружу – а она выйдет, помяни мое слово, – в нашу страну больше не пустят ни одного китаезу.
– И это вам так важно? – спросил Старый с удивлением и с неожиданной печалью, словно происходящее в голове Кэла Махони было не просто тайной, но величайшей загадкой всего человечества. – Неужели за это стоило убивать человека?
– Что еще за бред? – процедил фараон.
Мастер тут же заинтересованно спросил: «Что вы сказали?», и мадам Фонг тоже вставила свое: «Что-что?»
Я на сей раз был сама краткость, потому что смог выговорить только:
– Чё?
– Йи Лок погиб, – объяснил Густав, обратившись сначала к топорщику, а потом к мадам. – Сержант забил его до смерти.
– Да ты совсем рехнулся, вонючка… – Махони сделал шаг к моему брату.
Я сделал шаг к нему. Мы остановились вплотную друг к другу.
– А как вы могли узнать, что у девушки проказа, если не выбили правду из старика, а, сержант? – спросил Старый. – Не могу себе представить, чтобы кто‑то в Чайна-тауне побежал к вам с этой вестью. И не забывайте: я ваши приемчики уже видел у Малютки Пита. Вы из тех, кто любит пинать лежачего. Ударить ногой в живот, чтобы скрючило пополам, – в таком виде мы старика и нашли. А его лицо? – Густав скривился, вспомнив сцену в аптеке. – Это мог быть только кирпич или кастет. Сомневаюсь, что вы таскаете с собой кирпич, но про кастет знаю точно: сами махали им у меня перед носом пару часов назад.
Махони повел рукой в сторону Мастера и Длиннокосого:
– Ага, а у них, значит, нет кастетов и они никого не пинают? Разуй глаза! Какой‑то китаеза убил другого китаезу, вот и все дела. Такое случается каждый день, и всем плевать. Сейчас дело только в девчонке. Она как живая отрава! Сколько людей из-за нее умрет?
Наступила многозначительная тишина. Жалкая попытка Махони сменить тему и его явное отчаяние говорили сами за себя. Хотя на полную коллегию присяжных собравшиеся и не тянули, было ясно, что приговор сержанту вынесен. Обвинительный.
Нарушил тишину Старый.
– Ничего не знаю о каких‑то других людях. Я пытался выяснить, что произошло с одним-единственным человеком. – Он повернулся к Хок Гап: – С доктором Гэ Ву Чанем.
Девушка стояла совершенно неподвижно, лишь пряди черных волос колыхались на ледяном ветру с залива. Когда Фэт Чой ударил ее, котелок упал с головы Голубки, и длинные волосы, собранные под ним, рассыпались по плечам и спине. Очки дока Чаня она сняла сама, чтобы утереть слезы.
Теперь ей не за что было спрятаться, и, даже зная, что в ней таится страшная болезнь, я наконец разглядел ее красоту. Разглядел Черную Голубку.
А потом услышал и ее речь. Девушка начала говорить нетвердо, запинаясь, но голос постепенно обрел силу. В нем было нечто музыкальное; он то возвышался, то понижался, почти как грустная песня.
Я не понимал ни одного слова.
– Скажи нам, что она говорит, Чарли, – потребовал Старый.
Чарли стрельнул глазами на Мастера.
– Господи, Чарли! – вспылила Диана. – Да говори же!
– Ладно-ладно. Попробую, – сдался Чарли. – Но она по-тайшаньски… плохо совсем.
– В смысле, она даже не говорит по-китайски? – удивился я.
– Еле-еле. Да посмотрите на нее. Она же не из Поднебесной. Скорее всего, с какого‑то маленького острова в южных морях. Бьюсь об заклад, она и названия‑то своей родины не знает.
Чарли что‑то сказал девушке, выставив вперед ладони и пошевелив пальцами. Уговаривая: «Продолжай».
И она продолжила.
– Говорит, он ей понравился, – перевел наш гид. – Доктор Гэ Ву Чань. Он был хороший. Добрый.
Девушка посмотрела на мадам Фонг, и я догадался, что она скажет, еще до того, как Чарли перевел ее слова на английский.
– Мадам обращается со своими работницами как со зверями в клетке, и Хок Гап знала, что бессердечная… м-м…
– Сука? – подсказала Диана.
– Ага. – Чарли тщательно избегал испепеляющего взгляда мадам Фонг. – Хок Гап знала, что бессердечная сука выбросит ее на улицу, когда выжмет до конца. Поэтому, когда доктор Гэ Ву Чань купил Голубку, она обрадовалась. Получить такого мужа…
Фэт Чой внезапно злобно топнул ногой, глядя на девушку, и его глаза вспыхнули: ему явно не понравились слова возлюбленной.
– О такой удаче она и мечтать не могла, – закончил Чарли.
Изможденный подвязанный бросил что‑то Хок Гап, потрясая кулаком, и я схватил его за поднятое костлявое запястье и резко дернул назад.
– Чарли, будь добр, переведи ему мои слова, – попросил я. – Оставь девчонку в покое, или сломаю тебя пополам, как сухую ветку.
Чарли подчинился, и Фэт Чой, ворча себе под нос, отступил.
Хок Гап смотрела на пятящегося топорщика с ненавистью и нежностью одновременно. Но когда она заговорила снова, в голосе осталась одна лишь боль.
– Когда доктор Гэ Ву Чань привел ее домой, он рассказал ей, почему купил ее, – перевел Чарли. – Онемение рук и ног, волдыри, которые она замечала на лице. Это первые признаки ма фунг. Проказы. Она не стала бы женой доктора Гэ Ву Чаня. Ее должны были отправить на остров Молокаи.
На последнем слове девушка подавила всхлип, и даже Чарли вздрогнул, когда произносил его. Я и сам прочел в журналах и газетах достаточно, чтобы по спине пробежал холодок.
– Это колония для прокаженных на Гавайских островах, – объяснил я брату, решив не добавлять, как