Медди расправила юбки, посмотрела в стоявшее на столе небольшое зеркало, чтобы убедиться, что волосы и чепец в порядке, и поспешила вниз, в гостиную. Получив разрешение войти, она замерла как вкопанная. Там на диване, лицом к двустворчатой двери, сидели все три сестры Уитморленд, а у самой двери стоял герцог и явно ждал ее.
– А, мисс Этвуд, вот и вы. Полагаю, эти дамы хотят с вами поговорить. Оставлю вас с ними.
Герцог быстро вышел из комнаты, а Медди стояла и хлопала глазами, глядя на сестер Джастина.
– Во-первых, – начала леди Элизабет, – я должна кое в чем признаться. В тот вечер, когда вы рассказали мне свою историю, я пообещала никому ничего не говорить, и сдержала слово, но при этом нашла способ, чтобы мой брат узнал, кто вы на самом деле.
Медди кивнула:
– Все нормально, миледи. Это не имеет значения, потому что все в прошлом.
Встала старшая сестра Джастина:
– Позвольте представиться, я Вероника Синклер.
– Вы… герцогиня Эджфилд, не так ли? – уточнила Медди. Пару раз она видела герцогиню – правда, издалека, – всегда безупречно одетую и очень элегантную.
– Да, а еще я сестра Джастина. У нас есть к вам вопрос, а потом предложение.
– Слушаю вас, – как можно спокойнее сказала Медди.
– Вы любите Джастина? – выпалила леди Джессика.
– Джесс! – возмутилась леди Элизабет. – Это бестактно!
– Но почему? – воскликнула леди Джессика. – Это так романтично! К тому же здесь нечего раздумывать: либо да, либо нет.
– Ты совершенно права, Джесс, – поддержала сестру леди Вероника, похлопывая себя пальцем по щеке, и посмотрела Медлин в глаза. – Несмотря на отсутствие у нас деликатности, мы хотели бы знать: вы любите нашего дорогого брата Джастина?
Медлин хотелось, чтобы пол под ней треснул и она провалилась сквозь землю. Да, она любит Джастина, любит всем сердцем, но что толку признаваться в этом его сестрам? Зачем выставлять себя полной идиоткой?
– Он сказал мне, что намерен жениться и уже подобрал кандидатуру, – ответила Медди.
Вероника закатила глаза:
– О нет! Это не моя история, и рассказать ее я предоставлю Джастину, но вам скажу лишь одно: девушка, которую он действительно хотел бы взять в жены, несомненно, вы.
– Не торопись! – вмешалась леди Элизабет. – Вы должны знать, что мы совершенно уверены в том, что Джастин безумно в вас влюблен. Это не заметит только слепой.
Медлин с недоверием посмотрела на бывшую хозяйку: откуда такая уверенность? Они что, говорили об этом?
Словно предвосхищая ее вопрос, леди Вероника сказала:
– Мы его сестры и хорошо его знаем. Кроме того, он просил нас о помощи, потому-то мы и здесь.
– О помощи в чем? – уточнила Медлин, не в силах поверить их словам.
– В том, чтобы вернуть вас, – с широкой улыбкой ответила леди Джессика. – Видите, как романтично?
– Вернуть меня как прислугу? – усмехнулась, прищурившись, Медлин.
– Прекрасный вопрос, на который и мне бы хотелось знать ответ. Вы очень сообразительны, – отозвалась леди Вероника.
– Нет, не как прислугу, – сказала леди Элизабет. – Вообще-то, если буквально… Вероника, как он выразился?
Герцогиня откашлялась.
– «Боюсь, что я совершил ужасную ошибку, и она даже разговаривать со мной не захочет. Как думаешь, она согласится поехать со мной на бал к Шиллингемам, если я очень попрошу?»
У Медлин отвисла челюсть, а леди Джессика, кивнув, подтвердила:
– Да-да, именно так. Мы и явились сюда затем, чтобы уговорить вернуться вас и подготовить к балу, если вы согласитесь поехать с нами.
Медлин застыла как столб, не совсем понимая, чего от нее хотят.
– Я совершенно не умею делать прически, но камеристка Джесс согласилась нам помочь, а она очень искусна, – заметила леди Элизабет.
– Да, а у меня есть для вас дивное светло-лиловое платье, – сказала леди Вероника, и подмигнув, добавила: – И сережки с бриллиантами.
Медлин смотрела на них так, словно все они спятили. Неужели сестры Уитморленд и правда сидят в гостиной ее хозяина и просят ее поехать с ними, чтобы приготовиться к балу, куда она отправится вместе с Джастином?
– Я не понимаю…
– Все очень просто! – перебила ее леди Вероника. – Джастин любит вас. Он знает, что совершил ужасную ошибку, и готов извиниться и искупить свою вину. Он хотел бы сегодня вечером пригласить вас на бал к Шиллингемам.
– Как это романтично! – нараспев проговорила леди Джессика, хлопая длинными ресницами.
– Но вы так и не ответили: вы его любите? – напомнила леди Элизабет.
Медлин чуть склонила голову набок и задумчиво посмотрела на сестер.
– Его светлость действительно готов извиниться?
– Да, и еще искупить свою вину, – добавила леди Вероника, кивнув.
Медлин скрестила руки на груди и минуту раздумывала. Услышать, как Джастин извиняется? Разве можно от такого отказаться?
– Так вы сказали, что платье… светло-лиловое?
– Оно просто изумительное! – заверила ее леди Вероника.
– Но я не могу поехать на бал: я камеристка леди Эмилии Холлингсворт, – проговорила Медлин.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнила леди Элизабет, скрестив руки на груди и выгнув бровь. – Вы его любите?
Медди смотрела на них и никак не могла подобрать подходящие слова. Тогда леди Элизабет подошла к ней, взяла под руку и отвела к окну, чтобы поговорить с глазу на глаз.
– Я знаю, что вы думаете, Медлин. В тот день, когда вы впервые оказались у нас дома, я услышала вашу историю. Отказав своему кузену, вы решили, что поступили эгоистично. Но это не так. У вас было полное право отказать кузену и не приносить себя в жертву. А танцевать с Джастином у Хезлтонов вы пустились потому, что молоды, хотите приключений и романтики, и в этом нет никакой самонадеянности.
У Медди подступил комок к горлу.
– Заметьте, я не говорю о любви, потому что понятия не имею, что значит любить, – продолжила леди Элизабет, – так что не могу помочь вам ответить на этот вопрос. Но я хорошо знаю своего брата, и таким потерянным, как в последние несколько дней, я его не видела никогда. Мы не сказали ему, что согласны помочь, – пусть помучается. Но знаете, пусть он и вел себя как полный идиот, на подлости он не способен и любит вас всем сердцем.
У Медди перехватило дыхание, вдруг стало не хватать воздуха. Это правда? Неужели Джастин любит ее?
– И вот что еще я хочу вам сказать. – Элизабет повернулась и нежно взяла Медди за руки. – Я