Он именно такой, каким его охарактеризовала Лиз: ходит по клубам, посещает игорные дома и дома свиданий, спит с красивыми женщинами. Именно этим он сегодня и займется. Маркиз бежал к себе, перепрыгивая через две ступеньки, стараясь как можно дальше оказаться от греховного искушения в лице Медлин. После общения с ней, этого невероятного аромата сирени он пребывал в ужасном возбуждении. И есть только один способ избавиться от этого состояния…
Глава 19
На следующий день Медди была воплощением усердия и деловитости: выгладила и перебрала весь гардероб леди Элизабет, разложила по порядку – по цветам – привезенную от модистки одежду, вычистила и натерла свежим лимонным воском платяной шкаф, даже позволила себе отложить два самых красивых платья, чтобы леди Элизабет, когда вернется, могла выбрать какое-то из них для бала, где состоится ее дебют. Правда, до него еще два месяца, но время пролетит так быстро, что и не заметишь. Подобные мероприятия обычно незаметно подкрадывались к юным леди.
Ранним утром Медди решила написать сестре, рассказать, какое прекрасное место ей досталось в доме лорда Уитморленда. Конечно, она и словом не обмолвилась о том, что ее выгнали с прежнего и ей удалось уже дважды поцеловаться со своим работодателем. Этим ни к чему делиться с младшей сестрой: Молли очень переживала за нее, и Медди не хотелось усугублять ситуацию. К тому же в письме она сообщила правду. Пусть уж сестренка порадуется за нее: и дом гостеприимный, и хозяйка добрая, и жалованье значительно больше.
Мысли Медди переключались на лорда Уитморленда – Джастина, только когда она себе это позволяла. Сначала она корила себя за то, что прошлым вечером опять не справилась с искушением сесть за фортепиано: она камеристка, а не член семьи, но когда услышала игру леди Джессики, ее так и потянуло к инструменту. Мама учила ее играть давным-давно, но пальцы все помнили, и это было восхитительно. К тому же ее хозяйка не имела ничего против.
Когда в комнату вошел лорд Уитморленд, Медди от неожиданности чуть до потолка не подпрыгнула. Она пробыла на новом месте всего ничего, и опять рискует без нужды. Любой другой сразу бы ее выгнал или по крайней мере сделал выговор, но Джастин лишь спросил, где она училась музыке, предложил продолжить играть.
А потом она зачем-то принялась рассказывать о себе, хотя и не собиралась, и практически обвинила его в том, что он ведет разгульный образ жизни. Конечно, она слышала это от его родной сестры, но это совсем не значит, что у нее есть право повторять ее слова.
А затем он ушел – от нее и из дома. Конечно, такие, как он, иначе и не поступают. Наверняка в каком-нибудь вертепе пил с друзьями и развлекался с женщинами легкого поведения. Медди точно не знала, что это означало, но наверняка поцелуями там дело не ограничивалось.
Именно это угнетало ее сегодня утром, поэтому она с головой и погрузилась в работу. Каждый раз, когда она представляла, как Джастин с кем-нибудь целуется, у нее сосало под ложечкой, перехватывало дыхание и накатывала меланхолия.
Разумеется, она не могла и надеяться завоевать расположение маркиза: прекрасно осознавала свое нынешнее положение в обществе, но ей по-прежнему становилось чрезвычайно грустно думать, что рядом с ним какая-то женщина. Возможно, жизнь в этом прекрасном доме в непосредственной близости от него далеко не самый лучший вариант. Она поняла, что обречена чувствовать себя несчастной каждый раз, когда он отправится развлекаться, а судя по рассказам слуг, происходит это каждый вечер.
Джастин прошлым вечером был с женщиной? Так ведь обычно поступают такие, как он, верно? И не привез ее домой? Нет. Нет, потому что в доме сейчас находятся его мать и сестры.
И все же Медди не могла не вспоминать их поцелуй и свои ощущения при этом. Ей было больно думать, что то же самое он проделывает с кем-то еще.
Она резко развернулась. Неужели в этой чертовой спальне не осталось ничего, что нужно свернуть, развесить или вычистить?
Тем же вечером, после того как проводила леди Элизабет с сестрой и матерью на очередной предшествующий сезону званый ужин, Медди лежала на кровати и смотрела в потолок. Книга, которую она с разрешения хозяйки взяла почитать, так и лежала на прикроватной тумбочке. Стоило ей открыть ее, как перед глазами тут же вставало лицо Джастина за секунду до того, как они поцеловались: полуприкрытые глаза, длинные темные ресницы, четко очерченные губы.
Она встала и прошлась по комнате. Наверное, нужно спуститься в кухню и познакомиться с другой прислугой. В каком-то смысле жить без соседки было хорошо, но без Энн очень уж одиноко. Да, пожалуй, она спустится вниз, но не задержится на первом этаже, а пройдет прямиком в подвал, на кухню. В конце концов, она дала себе слово держаться подальше от маркиза, пообещала, что не станет его выискивать, будет избегать хозяйского этажа, если только леди Элизабет не затребует ее туда.
Медди начала спускаться по лестнице, но каким-то образом, дойдя до площадки первого этажа, не смогла удержаться и направилась к кабинету Джастина. Казалось, ноги сами несли ее туда.
В коридоре она чуть задержалась, заколебавшись, заглянуть внутрь или нет. Возможно, там и нет никого. Дверь была чуть приоткрыта, и легкого толчка хватило, чтобы она распахнулась. Она вошла внутрь, и у нее перехватило дыхание.
Она опять ошиблась. Джастин был там: стоял у окна с бокалом в руке и смотрел куда-то в ночь. Услышав, что кто-то вошел в комнату, он быстро обернулся, а когда понял, кто это, выдохнул:
– Медлин?
Она ответила лишь кивком.
– Зачем вы здесь?
И вправду, зачем? Надо быстро что-то придумать.
– Пришла вас поблагодарить, – сорвалось с ее губ, прежде чем она успела это осознать.
– Поблагодарить? – Он наморщил лоб. – За что?
– За то, что не отправили прочь, когда вчера вечером застали меня за игрой на фортепиано.
– Не стоит благодарности.
Ей почудилось, или он смутился, испытал неловкость, словно хотел бы выскочить из комнаты? Даже осознав это, она вместо того, чтобы уйти, закрыла за собой дверь и отважно шагнула к столу.
Он смотрел, как медленно сокращается расстояние между ними, со смешанным выражением тревоги и любопытства на лице.
Остановившись у