Не зря я старалась. Катя и Толя в полном восторге подписали акт приемки и сразу же перечислили мне остаток, добавив щедрую премию сверх договора. Наперебой они приглашали меня погостить, сколько захочу. Толя уехал за мамой. Я решила остаться до утра, собраться без спешки, выспаться, передать Кате инструкции по уходу за растениями. Первым делом представила уточненную смету, Катя очень удивилось, что вышло даже дешевле. «Это из-за деревьев, я не рискнула брать совсем высокие, а эти стоят меньше». Конечно, я могла умолчать об этом и положить в карман 40 тысяч, но не стала мелочиться. В конце концов, эта экономия поднимет мой рейтинг. Вот когда я сама цветы привезла и высадила, деньги за доставку и посадку – мои, кровные.
Вечером перед закатом мы с Катей сходили на речку, искупались. Иня – речка небольшая, но течение быстрое. Катя беспокоилась, что я далеко заплываю. Да я же плавала в бассейне каждую зиму. Вода была теплее воздуха, я освежилась и как будто смыла всю напряженность прошедших двух недель.
Утром после завтрака Толя привез Наталью Николаевну. Он её, конечно, по дороге подготовил слегка, но надо было видеть её лицо! Сначала она робко ступила на дорожку, выложенную плиткой кремового и шоколадного цветов в шахматном порядке, идущую вдоль изумрудного газона, как будто та должна исчезнуть в любой момент. Потом она ходила по всему участку, ахала, руками взмахивала, то цветы нюхала, то на качели садилась, и все повторяла: «Создал же Бог такую красоту». Я не Бог, но было приятно. Я улыбалась всю дорогу до города, а когда по радио запел Лещенко, не сдержалась и стала подпевать «…И с души уходит прочь тревога, впереди у жизни – только даль, полная надеж людских дорога!». Отличная песня под настроение!
Кстати, новая работа наклевывается. Позвонила женщина, зовут Яна, она видела мои работы в Интернете, хотела встретиться через день-два и проконсультироваться насчет обустройства чего-то там. Но сложно понять по телефону, что её интересует, разберусь при личной встрече.
Папа не приехал. Что-то задержался в Эмиратах. Не поняла причину, Гузель, что ли, приболела? Разговаривала с ним по скайпу. Спрашивал, что я ела сегодня, есть ли продукты в доме. Я уже взрослая женщина, а он как о маленькой, обо мне беспокоится.
Сказал, что решит вопрос с деньгами для моего офиса сразу после приезда.
Вечером ужинаем с Димой в ресторане. Готовить мне не охота, хочется поваляться, расслабиться и полениться. Нашла в Интернете книгу «Память сердца», что видела в руках в Павла. В ней собраны истории об известных жителях нашего города, которые были репрессированы с 30 по 50-ые годы. Не предполагала, что Павел интересуется подобной литературой. У меня в голове сидит стереотип следователя, который может читать лишь одни детективы и боевики. Но Павел совершенно не такой. Он умный, добрый и отзывчивый. Я вспомнила, как он утешал меня на даче, держа на руках. Как стыдно! С чего я вдруг так расклеилась, испугалась, не пойми чего, и ревела, как белуга?. У него сильные руки, качается, наверное, в зале.
Я бегло просматривала страницы, когда наткнулась на знакомую фамилию «Волчанский». Это же фамилия моей мамы. Я внимательно стала читать книгу с этой страницы. Когда я закончила чтение, у меня тряслись руки от ужаса. Там в конце статьи были и фотографии. Сомнения не было, речь шла именно о моей семье, семье Волчанских. Я даже узнала мою маму на фото с семьей. Мама была ребенком, но у меня в семейном альбоме есть этот снимок. Господи, какая мерзость! Мой прадед расстреливал людей из-за драгоценностей! Он сам писал доносы, сам убивал. В книге есть даже копии доноса и приговора, написанные одной рукой. И знаменитая балерина не была моей прабабкой, она стала жертвой жестокого палача. А те колечки и сережки, что с гордостью показывала мне бабушка! Скольких же убил за них этот изверг! Уверена, бабушка не знала правду о происхождении наследства своей невестки. Иначе бы она никогда не прикоснулась к этим вещам. А мама? Знала ли мама? Возможно, о чем-то догадывалась. Она же не надевала эти украшения никогда! Что же мне с ними делать? Продать, чтобы выкупить мой офис? Нет! Не прикоснусь и не возьму!
Я никак не могла успокоиться, меня бросало то в жар, то в холод. С трудом взяла себя в руки, нашла в аптечке бабушкину валерьянку и приняла пару таблеточек. Надо лечь, утро вечера мудренее. Неизвестно, что подействовало: душ, таблетки или усталость, – но я начала засыпать. Последние мысли были немного странные:
«А Павел, выходит, меня пожалел. Он ведь сначала хотел показать мне книгу, но потом передумал. Какой благородный человек. В наше время такие люди редко встречаются. Повезет же какой-то женщине. Он сказал, что живет один. Видимо, он не женился снова…»
Телефон Николая Ляхова был недоступен, на работе сообщили, что он уже неделю не появлялся.
– Запой, разгильдяйство? Ох, чую, Костя, что сбежал наш свидетель. Давай данные его дядьки, надо ехать, искать.
Дядька Николая Ляхова был двоюродным. О племяннике говорить не хотел.
– Если Колька натворил чего, извиняйте, я тут не при чем. Свидетель он? Ну, ладно, спрашивайте. Да, помогал я ему после зоны. С устройством и вообще.
– Минуточку, мне надо сделать звонок.
Павел вышел и прикрыл дверь.
– Костя, сидел наш Ляхов. Как получилось, что его по пальцам не вычислили?
– Вычислили, но он же не в розыске, отсидел, жил под своим именем. Вот где-то в папке лежала справка.
– А статья какая? Вооруженный грабеж! Ничего себе новости!
Павел вернулся к прерванному разговору.
– Продолжайте, Михаил Иванович!
– Помогал я ему по-родственному. Машину давал, он классно водит, с машиной сразу работу нашел. Нет, не жил он у меня, а жил где-то на Юго-Западном, снимал квартирку или подженился. Нет, «женился», – это насовсем. А «подженился» – это так просто. А в тот день, как говорите, 29 июня? Не помню, хоть убей. А, когда он приходил машину обратно просить. Приходил точно. Но не в пятницу, я в пятницу в баню хожу, утром, народу меньше. Накануне приходил, вечерком. С бутылкой пришел, посидели сколько-то. Я не хотел машину давать: свою сломал, вдруг и мою сломает. Черт знает, где его носит, если он Уазик поломал! А он уговорил, плакался, что с работы попрут, надо заказы развозить. А потом вернул машину, когда свою починил. Нет, не говорил он свой адрес.