Королевская ведьма любила мятежного принца. И погибла она, защищая наследника короля. Глупо и самоотверженно. Острое понимание этого Еву вдруг словно ударило. Наотмашь и больно.
“Не оставляй его!” — ей словно кричала постельная ведьма. Знала ли эта несчастная женщина о существовании Евы? Могла ли сама она как-то участвовать в сложном сплетении межмировых ритуалов?
Ева не знала. И узнать ей было негде.
— Ты меня слышишь? — Илья осторожно спросил, прикасаясь к её плечу необычно холодными пальцами.
— Прости! — встряхнув головой, девушка быстро растёрла ладонями щёки. — Всё ещё туго соображаю. Так что там за нить?
— Нить василиска. Та самая, на которую он нанизывает бусы миров, помнишь, я уже говори? Я всё время её ощущаю. Как натянутую струну, как стрелочку навигатора. Путь туда и обратно. Стоит к ней мысленно прикоснуться, и раздастся нужный мне звук. А сейчас — тишина. Я как будто ослеп и оглох. — Илья виновато вздохнул. — Есть ещё кое-что. Первый наш вход я помню смутно. Зато второй — очень даже отчётливо. И принц там присутствовал, я его чётко помню. Просто я ешё толком не понимал, что это было. Мы с ним потом ещё спорили, разговаривали. А теперь он молчит. Стоит, как неживой обелиск, и молчит. Осталась лишь только бездушная память. Неисправный хард диск, отвечающий на запросы короткими сеансами подключения. Я себя ощущаю, как слепо-глухо-немой разведчик на топком болоте. Прыгаю с кочки на кочку, наощупь, по запахам. И лишь тело помнит, что мне нужно делать. Я колдую, особенно не задумываясь, без мыслей, на голых рефлексах. Похоже, принц умер. Прости, если расстроил.
Ева молча кивнула. Она точно знала: наследника больше здесь нет. Ведьма видела даже, как то случилось. Она слышала последний удар его гордого сердца и предсмертный вздох принца. Своей ладонью она ему закрывала глаза. На Еву вдруг нахлынули воспоминания об этих страшных мгновениях.
Она вздрогнула снова, поднимая глаза на Илью. Говорить ли ему? Судя по задумчивом-горькому взгляду Змеёныша, он терзался сейчас ровно тем же вопросом. Их молчание стало бы ложью. Спасительной и оправданной для обоих. Они всё ещё тщательно оберегали друг друга. Старательно и упорно, всегда и во всех им доступных мирах. Забавно. Очень многое так значительно изменилось, но это опять оставалось незыблемо.
— Мы оба уверены в этом, — задумчиво произнесла Ева, допивая свой кофе. — И боимся открыто признаться друг другу. Опять. Нам пора уже что-то менять.
— Пора… — за ней повторил он, словно эхо. — Пора нам изменить отношение к происходящему. Мы… — он осёкся и стремительно отвернулся, словно само это слово вырвалось совершенно случайно и оказалось ему непривычно. — Я. Я должен выяснить, что мне здесь нужно. В этом мире и в принципе. Как в этом диком хаосе ритуалов нам выжить. В топком болоте бессовестной лжи, густо замешенной на жгучей злости и мести. Все мне лгут. Все в этом мире давно позабыли, с чего началась эта чудовищная история с постельными ведьмами и возлюбленной женой короля. “Так повелось”, — они мне отвечают. Кем повелось и когда?
С каждым сказанным словом Илья становился как будто чуть выше. Упрямый разворот твёрдых плеч, прямая спина, даже длинные светлые волосы на затылке топорщились протестующе. Ева снова его узнавала. Того, кто никогда не отчаивался. Того, кто не побоялся остаться с ней рядом, не разорвал ритуал верного служения, презрел даже магический приворот.
— А что тебе было нужно там, в нашем мире? Неужели ты знал? И, конечно, по этой причине оказался в избушке у Ге… — русалка ответила тихо, уже откровенно любуясь им.
— Хороший вопрос… — Илья медленно обернулся, снова ловя её взглядом. — А сама на него как ответишь?
Голосом выделенное “Сама” прозвучало неправильно. И Ева решительно воспротивилась.
— Ты уже всё сказал: здесь нам обоим достаточно как-то выжить. Неожиданно, правда? И ново… Никогда такого не было, и вот опять.
Попыталась ему улыбнуться, но неожиданно встретила строгий серебряный взгляд.
— Мне этого мало, — произнёс он вставая. — Только выжить? Нет, так не пойдёт. Те, кто решил, что имеют право вершить мою… наши с тобой судьбы… Они заигрались, селёдка. Мы уже не безвольные пешки, — окончательно распрямившись, он взглянул на неё сверху-вниз. — И ещё, знаешь что? Я тут понял внезапно, что не хочу знать всей правды. Зачем она мне? Слушать исповеди от достаточно многочисленных, как неожиданно выясняется, родственников? Я им не священник и даже их любящим сыном себя не считаю.
— Значит, придётся нам завоёвывать этот мир, — усмехнулась русалка. — Иначе никак, понимаешь?
— Ты за это меня осуждаешь? — жадно вглядываясь ей в лицо, он спросил.
Ева снова ему улыбнулась.
— А вот это был лишний вопрос. Сам же знаешь, что — нет. Ты уходишь?
Секунду серьёзно подумав, Илья ей ответил улыбкой. Той самой, что Ева не раз уже видела. Вежливым лёгким изгибом самых кончиков бледных губ. Ну… хоть что-то. Для принца неплохо.
— Да, мне пора. Наследника могут хватиться, а я у тебя тут… инкогнито.
— В башню меня запихнули навечно?
— Не думаю… — он снова поморщился. — После того, как я волшебным образом “ожил”, разом опровергая все теории заговора, тебя на радостях тоже помиловали… — Илья забрал котелок со стола и снова разглядывал Еву. — Я тут же приплёл злобных внешних врагов, благо, трупов вокруг домика сторожа оказалось действительно много. — Прозвучало самодовольно. Подобные нотки в голосе младшего Змеева для Евы звучали совсем непривычно. Чутко этот момент ощутив, Илья тут же смутился и быстро добавил: — Соседние королевства регулярно пытаются вмешиваться в наши дела. Я потом ещё расскажу тебе все детали мироустройства. Довольно затейливого. Да. кстати! Странный сторож скалы тогда тоже пропал, словно сквозь снег провалился. Больше свидетелей нет. Единственный и законный наследник жив-здоров и нервирует короля. К тому же обрёл, наконец, долгожданную ипостась василиска. Королевство в благоговейном восторге, все мне аплодируют.
— А почему я тогда здесь? — осторожно спросила русалка.
Уже сделав шаг к выходу, Илья вдруг остановился и крепко задумался. Даже нахмурился снова. А потом всё же ответил, медленно, словно нехотя растягивая слова.
— Точно не знаю. Но мне кажется, что тебя здесь припрятали. Скорее всего, сам король, их драконье величество.