По взглядам экипажа, которые время от времени бросали на них, можно было заключить, что если у кого-то ещё оставались сомнения относительно предполагаемого «меньшего достоинства чёрной расы», то перед ними были два неоспоримых доказательства, чтобы развеять такие сомнения. Ведь Сахау и Зеуд были не только эстетически восхитительны, но и явно интеллектуально превосходили многих.
В глубоких глазах мужчины можно было увидеть миллион неразгаданных тайн, тогда как в глазах женщины естественно проявлялась мягкая понимание и добрая нежность.
Селест успокоилась, наблюдая за ними, как если бы простое созерцание их спокойствия действовало как успокоительное для её тревожного духа. Она даже не встревожилась, когда спустя некоторое время Зеуд, словно почувствовав её присутствие, подняла глаза, и их взгляды встретились.
Им хватило лишь лёгкого кивка в знак взаимного уважения. Несмотря на то, что они были женщинами из совершенно разных миров и говорили на разных языках, казалось, они понимали друг друга без слов.
Когда девушка наконец ушла, Зеуд Секатуре обратилась к своему мужу с тем острым, но всё же дружелюбным тоном, который она использовала, когда что-то действительно её волновало:
– Думаешь, она действительно станет королевой?
Ответ оказался несколько озадачивающим для тех, кто привык, что её муж всегда находил убедительное объяснение всему.
– Сегодня утром я был уверен, что она станет королевой, но теперь уже не так уверен, – бамилек указал подбородком на фонари, освещавшие палубы обоих кораблей, и добавил, словно ему было больно признать своё незнание: – Как бы я ни старался, я не могу понять значение этих огней. На этом корабле они говорят о радости и победе, а на том – о смерти и поражении. На этом плывут боги, а на том – демоны, но белые перескакивают с одного на другой, как будто не замечают разницы… – Он посмотрел на неё, надеясь, что она объяснит его сомнения. – Как это объяснить? – спросил он.
– Возможно, белые не умеют читать огни, – предположила его жена без особой уверенности.
– Какая глупость… Как они могут владеть такими мощными орудиями и гигантскими кораблями, не научившись читать огонь?
– Возможно, это объясняется тем, что их боги другие, – заметила Зеуд с большим смыслом. – Я всегда слышала, что мусульмане тоже невероятно могущественны, хотя и не научились читать огонь.
– Это правда, – признал задумчивый шаман. – У мусульман есть слепая вера в единого невидимого и неосязаемого бога, который, однако, никогда не снисходит до того, чтобы говорить с ними. Может быть, с христианами дело обстоит так же.
– Не думаю, что они настолько глупы, чтобы доверять невидимому, неосязаемому и немому богу, – пробормотала женщина, словно опасаясь, что кто-то из тех, кто спал поблизости, мог её услышать. – Даже самый невежественный охотник в горах не попался бы на такую уловку. Какой толк от бога, к которому нельзя обратиться в трудный момент?
У Сахау Нду не было ответа на этот вопрос, так же как и на большинство вопросов, которые он задавал себе с того момента, как ступил на палубу этого «корабля-бога», в дереве, канатах, парусах и пушках которого, казалось, обитал дух справедливого Чахада. Впервые в жизни он чувствовал себя бессильным в попытках понять замыслы богов, и это вызывало у него глубокую тревогу и почти непреодолимый страх.
Почему огни галеона посылали в небо одно послание, а огни фрегата – совершенно другое?
Почему ангелы и демоны по какой-то странной причине вместе вторгались в великий поток, плывя бок о бок, словно они не были заклятыми врагами, а верными союзниками?
И над кем будет править в будущем эта странная женщина с глазами, подобными воде, и прямыми волосами, в ауре которой, казалось, сосредоточилось всё добро и зло этого мира?
Чем дальше заходила ночь, тем слабее становился мягкий южный ветер, и тем отчетливее звучало боевое послание барабанов, смысл которого был совершенно ясен. Это были лишь приказы, рассчитанные на то, чтобы даже самый простодушный воин понимал, где ему нужно сосредоточиться и как и где нападать на врага.
За час до рассвета появилась шлюпка, на которой Гаспар Ройтер прибыл вместе с шестью спутниками. Их новости были тревожными.
– Большая флотилия спускается по реке, а почти тысяча воинов движутся пешком вдоль берегов, – сообщил он, как только все старшие офицеры собрались за большим столом в кают-компании. – Наши данные, к сожалению, подтверждаются. Я оцениваю, что нам предстоит сразиться с более чем двумя тысячами дикарей.
– Пушки? – сразу поинтересовался Санчо Менданья.
– Полдюжины, небольшого калибра, которые они носят на плечах, – спокойно ответил англичанин. – Не думаю, что это должно нас беспокоить. Проблема скорее в численности их войск, а не в вооружении. Если они прорвутся на борт, то сметут нас, словно стадо слонов. Им хватит своих копий и мачете.
– Главное – держать их на расстоянии, – вмешался венецианец, голос которого был более хриплым, чем обычно. Он всё больше не одобрял ход событий. – В таком случае, возможно, будет разумнее дать пару залпов, отдать швартовы и позволить течению унести нас подальше, стараясь, чтобы они не приблизились.
– Это довольно проблематично, – заметила Селеста. – Не хочу вмешиваться не в свою область, но, на мой взгляд, пироги гораздо быстрее и маневреннее кораблей, и они будут преследовать нас с кормы, где у нас меньше всего огневой мощи. – Она сделала паузу и оглядела всех присутствующих. – И очевидно, что если они заставят нас отступить к дельте, мы окажемся в их власти. В болотах у нас не будет ни малейшего шанса на защиту.
– Что ты тогда предлагаешь?
– Я не тот, кто должен советовать в этом вопросе, – с бесконечным спокойствием ответила девушка. – Я всего лишь выражаю своё мнение, хотя склоняюсь к тому, чтобы довериться вашему здравому смыслу.
– Как ты думаешь, что бы сделал Жакаре Джек? – внезапно спросил капитан Буэнарриво, смутив всех присутствующих.
– Мой брат? – удивилась Селеста. – Понятия не имею. – Она обратилась к своему отцу: – А ты?
Мигель Эредия Матаморос долго тер себе нос под пристальными взглядами всех собравшихся, а затем, попытавшись улыбнуться, заметил:
– Себастьян всегда говорил: «Акула не ест сардину». То есть, если хочешь поймать хорошую добычу, нужно предложить ей приманку. Это был его трюк с Момбарасом, который дал отличные результаты. На мой взгляд, этот случай очень похож.
– В чём именно? – спросила