– Погоди! – замахал руками Илай. – Что за чушь ты собираешь? Я тебя про Страшную Годину спросил, о ее событиях!
Дуся посмотрела на него сверху вниз.
– Так я и перечисляю. Ну, хочешь, расскажу еще, как девица Неждана раз в лесу заплутала, потом умом попятилась и ходила перед каждым встречным груди заголяла…
– Голова твоя каменная! Я про серафимов и демонов, про их войну!
– А-а-а, – сообразила голем. – Так бы сразу и сказал. Да в наших краях ничего такого не происходило. Мальчишки Дубравины в ту пору малы были, я все больше за ними присматривала.
Янтарь повесил голову. Вот тебе и современница легендарных событий.
– Ну, раз по небу пролетела вроде как серебряная монета с лучами, гудела она еще так, что собаки в округе взвыли и разом обгадились.
Илай сморщился, будто закинул в рот горсть недоспелых ягод. Дуся же выглядела возмутительно довольной собой. Он указал на лесок напротив:
– Видишь тропку? Ты проверь ее, вдруг паломники решили тракт обойти, чтобы со всеми не толкаться.
– Ага, – легко согласилась голем.
Наконец Илай остался один. Признаться, за последнее время он начал ценить такие минуты, хотя до этого не представлял себя вне группы.
Тут дверь трактира «Два ножа» скрипнула в который раз, так что он сперва даже не посмотрел в сторону человека на пороге. Но что-то в его манере двигаться, в осанке все же привлекло его внимание, он сфокусировался и вмиг подобрался.
Прямо под вывеской с двумя ржавыми тесаками стоял его брат, Лестер. Без синего форменного мундира, в одной грязной белой рубахе с развязанными тесемками и потертых штанах, он довольно пересчитал на ладони серебряные монеты, а затем ссыпал их в кожаный мешочек и спрятал за пазуху. Фундука поблизости не было.
Илай медленно поднялся с бревна и раскинул руки в стороны:
– Лес, братец! Ты ли это?
Яшма замер и наконец заметил его. Красные глаза брата сузились, плечи вмиг напряглись. Отвечать ему он не торопился.
Илай улыбнулся шире некуда, даже щеки заболели. Раз Лес уже здесь, значит, где-то поблизости и Норма. Значит, скоро они все снова будут вместе.
– Сраный предатель! – взревел Лес и бросился на Илая. Тот отшатнулся, но все равно получил толчок в плечи и повалился навзничь. – Дезертир продажный!
Илай вдохнул взметнувшуюся дорожную пыль и закашлялся, а в следующий миг едва успел откатиться от летящего под дых кулака, обмотанного посеревшими от долгой носки бинтами. Лес замахнулся снова, и Илай попытался отпихнуть его коленями. Один прямой от разъяренного братца в голову – и он труп. Они покатились по земле: Илай отбрыкивался, а Лес пытался приложить его как следует. И ему это удалось – от оплеухи, попавшей по уху, у Илая зазвенело в голове, зубы громко клацнули друг о друга. Пока он пытался проморгаться, утирая со щеки тонкую струйку крови, Лес замахнулся снова.
– Да ты хоть знаешь, что мы из-за тебя…
Ни ударить снова, ни договорить брат не успел. Он взмыл в воздух.
Илай медленно, потряхивая отяжелевшей башкой, поднялся на колени и только тогда понял, что же произошло: Дуся, почуяв неладное, примчалась обратно, зашла со спины и вздернула Леса за голову на вытянутых руках, как раньше поднимала Аристарха.
И теперь она сдавливала череп парня, приговаривая:
– Слива садовая, спелая ты аль неспелая?
Лес все сильнее багровел лицом в тисках ее ладоней, скалился и вырывался, но без толку. Илай хотел было крикнуть, чтобы Дуся немедленно оставила его в покое, но от малейшего усилия затошнило, а тело повело в сторону.
– Ты кто таков будешь? – спросила Леса голем. – Впрочем, не важно.
Еще миг, и голова Леса будет расквашена, как та самая слива. Пересилив себя, Илай все же смог издать вопль:
– ПРЕКРАТИ ЭТО!
Горничная перевела на него ничего не выражающий взгляд:
– С чего бы это? Может, ты сам не понял, но он тебя убить хотел.
Илай еле стоял на четвереньках. Голова кружилась, но он должен был сказать хоть что-то, что остановит каменную служанку.
– Он… мой брат… Ты на глаза посмотри…
– Все люди братья, а губить друг друга горазды, – парировала Дуся, но в лицо своей жертвы все же всмотрелась.
Она надолго застыла, не отпуская Леса, но и не доводя начатое до конца. Казалось, что-то очень сложное происходит в ее големском подобии разума, помогая или мешая принять решение. Лес скалился на нее, тяжело дыша, на лбу у него проступили вены, а из носа в два ручья текла кровь.
Наконец руки Дуси начали втягиваться на штырях обратно в плечи, и она поставила Леса на землю, но ноги его не удержали. Он схватился за голову, наверняка страдая от ломоты в пострадавшей черепушке. Потом испуганно обхлопал свою грудь и принялся шарить по земле вокруг. Обнаружив оброненный в драке кошель, Яшма снова спрятал его за пазуху.
Илай наблюдал за ним, даже не думая приближаться. В голове еще противно пищало, и мир виделся чуть смазанным. Но самое главное – он впервые не знал, как говорить с Лесом. Бывало, тот впадал в ярость и его приходилось сдерживать, но никогда – никогда! – не направлял ее на своих. А Дуся? Ее пустой взгляд, когда она едва не уничтожила живого человека! Несмотря на дурноту, Илай содрогнулся, как от озноба.
Тем временем Лес исподлобья наблюдал за тем, как голем вправляет себе плечи, чтобы рукава с оборками сидели аккуратно. Видно, уже понял, что атаковать ее бесполезно, а потому бросил Илаю:
– Что за демоново отродье, с кем ты связался?! Кто ты вообще теперь такой?..
Оправдываться не хотелось совершенно, не после такого горячего приветствия. Но все же Илай проговорил, прилагая все силы:
– Я все тот же. Как видишь, я вернулся.
Еще сидя на земле, Лес утер лицо, размазав кровь по губам и подбородку, и сплюнул себе под ноги.
– Скуда ты, Илай, и мундир этот носить недостоин.
Янтарь стиснул кулаки, но в груди сдавило еще сильнее – он еще ни разу не чувствовал себя настолько несправедливо обвиненным. Любой мерзавец мог трепать языком как угодно, но чтобы Лес…
– Что-то ты сам сейчас не в синем! –