Катерина поджала губы и протянула руку, накрыв ею стиснутый, весь в нервических пятнах кулак Петра Архипыча.
– Не волнуйтесь так. По всему выходит, он водил за нос большинство чиновников и столоначальников. И потом, сейчас граф пропал и больше никто пока не догадывается о его истинной природе. Даже Инквизиция еще не в курсе. Но я видела, что эта рука должна храниться здесь, в сыскном. По крайней мере, пока не возникнут новые обстоятельства. К слову о них…
Графинюшка извлекла из рукава письмо:
– Сим документом мой отец, Советник Ее Величества Андрей Феофанович Дубравин, передает геммов Илая Янтаря и Диану Малахит под единоличное управление полицмейстера Петра Архипыча Щукина. Эта бумага должна защитить ваших служащих от посягательств других ведомств.
Диана покосилась на Илая. Брат, который раньше с Катеринки глаз не сводил и все улыбался как придурошный, теперь смотрел только на носки своих сапог и куда-то в сторону. Она пихнула его в бок, но он даже не отреагировал. Да что там – у него даже кудряхи обвисли уныло, будто мочало. И хорошая новость Илая никак не тронула.
А вот Петр Архипыч письмо брать не торопился. Но, по крайней мере, он больше не выглядел так, будто вот-вот свалится под стол, – глотнул водички из графина и взбодрился.
– Простите, сударыня, но мне бы узнать, с чем связан такой скоропостижный перевод? Если это возможно, – добавил он.
Катя переглянулась с Дусей, а потом и с Дианой.
– Всех подробностей я не знаю, но в связи с последними трагическими событиями Советник решил, что здесь им будет безопаснее.
– Трагическими?.. – тут же уцепился за слово Петр Архипыч и перевел взгляд на геммов: – Что натворили-то, а?
– Не мы, – буркнула Диана.
Катя снова пришла на помощь:
– Если коротко, в Ордене произошел раскол. К тому же эта ситуация с графом Бернотасом… Словом, ваши люди оказались в немилости.
Петр Архипыч сцепил руки и фыркнул в усы:
– А здесь у нас дом милосердия и призрения? Или убежище для опальных?
Диана уперла руки в бока:
– Да что ж вы все ворчите-то? Мы не выбирали служить при дворе, нас туда отправили! И мы всегда хотели вернуться. Служить в сыске и все такое.
– Все такое! – передразнил Петр Архипыч. – Ладно! Служите, что с вас еще взять. Но зарубите себе на носу: никаких Инквизиций, никаких хиханек-хаханек! Только мелкая преступность и домашние распри. – Он постучал пальцем по столу, и саквояж с рукой Разбирающегося Человека снова заходил ходуном. – Тьфу, пакость. Есть еще у вас что сообщить? Мне нужно заняться заключенным под стражу.
Катя улыбнулась:
– Нет-нет, это все. Благодарю за уделенное время, господин полицмейстер.
Она расправила платье и покинула кабинет, а следом за ней чинно и молча просеменила горничная-голем.
Илай так и не шелохнулся.
– А вы чего стоите? – спросил Петр Архипыч, примеряясь, как бы ловчее схватить саквояж, чтоб не дрыгался. – Будет что – вызову.
– Да нам бы… Можно помочь Никласу? Он говорил, у него сложное дело.
– Подумать надо. Больно шустрые, – пробурчал он и велел оставить его одного.
Илай сомнамбулой поплелся обратно наверх, а Диана выскочила на порог управления следом за графинюшкой в надежде узнать что-то еще. Как и ожидалось, она еще никуда не уехала, и Малахит, запрыгнув в карету, задернула все шторы.
Прозрачные глаза графинюшки поблескивали хрусталем в образовавшейся полутьме.
– Ох и суров ваш начальник, – вздохнула она. – Не думала, что он станет ругаться.
Диана махнула рукой:
– Да это он так обижается. Ничего, со временем охолонет. Ты лучше расскажи, что там за раскол такой, что еще стряслось?
Подавшись вперед, Катя зашептала:
– Кровная капурна свидетельствовала против Маковецкого, публично, при всех генералах обвинив его в нечестном поединке с Михаэлем, а значит, в убийстве. Разразился страшный скандал. Императрица немедленно выслала его из столицы, лишив всех регалий. Теперь главой Ордена стал другой гемм, Иннокентий Завьялов.
– Так и?..
– Подполковник Завьялов также ведает военным трибуналом. Скорее всего, волнения и какие-то разбирательства продолжатся. Пока отец не может огласить ситуацию с демоном, он просил передать свои глубочайшие извинения. Зато он предоставил вам такую… «охранную грамоту».
Диана откинулась на сиденье и сложила руки на груди.
– Понятно. Не то чтобы я хотела вернуться, но меня все это бесит.
– Я буду приносить новости, – понимающе кивнула графинюшка. – Иногда. А как Илай? Он…
– Хреново ему.
Катины глаза вновь блеснули, только уже по-другому.
– Илай справится и станет сильнее. Просто еще не понял, что иначе путь не пройти.
* * *
Все то время, пока Лес, Норма и, как выяснилось, Октав пропадали на каком-то удаленном задании от Инквизиции, Илай и Диана провели с Никласом и капитаном Йонасом Видаускайте, расследуя дело о неуловимом убийце из трущоб. И если сестра хваталась за любую возможность принести пользу, Янтарь долго не мог погрузиться в работу.
Он ощущал себя соломенным чучелом, подвешенным на ветвях высокого дерева. Все вокруг тыкали его палками, тормошили – давай, двигайся, думай! – а он не мог. Мысли его витали далеко, каждое утро становилось пыткой, а еда потеряла вкус. Плечи гнул к земле груз многочисленных ошибок. Так многое можно было сделать иначе!
А главное – не приближаться к Катерине Дубравиной. Не влюбляться в нее, не пытаться следовать за ней по невидимому пути, который она прокладывала через видения будущего и прошлого. Когда-то Илай думал, что все нити находятся в руках Михаэля, позже узнал, что за многим стоят Клюковы. Но только теперь он понимал – нити клубятся вокруг прекрасной дочери Советника, только она различает их. И стоило Илаю потянуться на ее свет, как начали страдать люди. С каждым днем все больше.
Потому Илай решил оборвать все, что связывало их двоих.
Он старался не встречаться с Катериной Андреевной, когда та вместе с Дусей навещала Диану. Однажды сестра передала ему письмо, но он не стал читать, только спрятал под подушку и с тех пор перед сном слушал хруст дорогой бумаги.
Постепенно Илай начал отвлекаться от тяжелых дум на расследование. Несколько раз даже брал ночные патрули, хотя Петр Архипыч не сразу поверил в искренность его