– С твоей стороны было дальновидно немедля обратиться ко мне, – произнесла Наталия. – Орден этого не забудет.
– Надеюсь, моя просьба никого не обременит. Впрочем… Нет, не важно. Я подумал, только вы сможете удержать его от роковой ошибки, Ваше Сиятельство.
«О ком это они? Опять какие-то подковерные игры».
На догадки времени не осталось – шаги приблизились к двери, и Илай еле успел отскочить в сторону, когда из комнат дамы-рыцаря вышел Габриэль Сапфир. Тот самый, из министерства, который помог отряду сыскных изловить Аякса.
Оглядевшись по сторонам, он заметил Илая, и его красивое лицо вытянулось, как старые онучи.
– Габриэль, какими судьбами. – Янтарь дружелюбно улыбнулся, протягивая ему ладонь.
Но Сапфир почему-то отшатнулся назад, и в тот же миг раздался властный голос Наталии:
– Корнет, войдите!
Кивком попрощавшись с Габриэлем, Илай поспешил на зов этой страшной женщины.
И она не обманула его ожиданий – Сияющий Топаз стояла, опершись расставленными пальцами на тот самый столик, за которым угощала его прежде. На нем были две чайные пары и лежало какое-то письмо. Латунные глаза Наталии метали молнии, поджатые губы кривились.
– Шпионил? – процедила она. – Теперь вижу, что шпионил. Как я могла обмануться, поверив, что передо мной беззубый щенок? Нет, не с такими наставниками и друзьями… Сорвать бы с тебя маску, да только отойдет вместе с кожей.
– Наталия Диамантовна, о чем вы? Я не замышлял ничего дурного, я просто…
– Пшел прочь и не смей показываться мне на глаза.
– Да я рапорт принес! – возразил Илай. – Вы должны срочно прочесть его и доложить лично императрице!
Дама-рыцарь резко выпрямилась.
– Я должна?! Тебе?! Сопливый наглец, убирайся сей же час!
– Но граф…
– ВО-О-ОН!!! – завопила она и швырнула фарфоровую чашечку прямиком ему в голову. Илай еле успел пригнуться.
Следующей полетела расписная сахарница, прямо с воинственно торчащей из нее ложечкой.
Пришел в себя он уже в самом низу лестницы – бежал от этой сумасшедшей, не помня себя. Смятый впопыхах рапорт так и остался у него в руках.
«Тьфу ты, – раздосадованно подумал Илай. – Стоило бы отдать его кому-то другому. Тому же Матиасу, он ведь ее помощник».
Но придворный Сапфир никак не отозвался на его неслышный голос.
«Может, слишком занят своими фантами-картами? С Михаэлем такое бывало. Разыщу-ка его лично».
Он было отправился на звук оживленных голосов и беззаботного смеха, доносившихся из какого-то зала, как ему навстречу вдруг вышел Михаэль. Куратор улыбался, но как-то вымученно и криво, чем сразу же встревожил Илая.
– Выглядишь потрепанным жизнью, – усмехнулся Сияющий Топаз.
– Взаимно, – отозвался Янтарь.
Повисла неловкая пауза. Михаэль мерил подопечного изучающим взглядом, покачиваясь с пятки на носок, а Илай в свою очередь не знал, чего они оба ждут.
Наконец рыцарь на что-то решился.
– Думаю, пора нам поговорить.
Илай напрягся. Чего еще он не знает? Что дворец полон бесов-перевертышей, а в его подземелье обитают огры, что вычищают отхожие места? Видимо, на его лице отразилось что-то такое, и Михаэль негромко рассмеялся, но продолжил неслышным голосом:
«Ничего страшного, поверь. Можешь считать это приступом ностальгии. Только не здесь».
«Выйдем в парк?»
Михаэль мотнул головой:
«Нет, опостылел. Как и все эти стены…»
Что ж, Илай мог его понять. При всем великолепии убранства императорский дворец подавлял, внушал чувство неотступной тревоги и привычку ходить, оглядываясь. Мало ли кто поджидает, подслушивает за углом?
«Тогда площадь?» – предложил он куратору. Тот пожал плечами, будто его устраивали все прочие варианты.
На всякий случай Илай связался с сестрой, выслушал ее и сообщил, куда и с кем направляется.
* * *
Площадь успели освободить и от обломков муляжа башни, и от помоста, с которого они наблюдали за смотром, и от мусора, которым успели усеять ее многочисленные зеваки. Где-то еще валялись одинокие желтые флажки как напоминание о недавнем празднике.
Безымянный серафим все так же возвышался в самом центре и мягко мерцал в отсветах редких факелов, которыми размечали маршруты городовых во тьме. Вдали виднелись шлагбаумы, перекрывавшие на ночь Староконную и Брусничную улицы. Исключения делали только ради балов, когда гости разъезжались за полночь.
Михаэль оглядывался, будто оказался здесь впервые, и не торопился начинать разговор. Илай и не настаивал. Может, куратор просто хотел проветрить голову.
«Знаешь, я ведь обманул тебя, Илай, – неожиданно зазвучало в голове. Он дернулся, а Михаэль продолжил: – Я вовсе не спускался по той лестнице после набега кобольдов. Побоялся».
Янтарь удивленно уставился на куратора, а тот смотрел вовсе не на него, а на спокойный лик серафима в вышине.
«Зато мне хватило соображения поделиться всем увиденным и услышанным со своими друзьями. Верней, с братьями и сестрой. Габриэль, он… Он никогда не считался особо бойким малым, но был умен. Может, потому он сразу отказался от идеи пройти по следам нечистых и выведать, что же скрывает Архив. Зато идея понравилась Рустиксу и Рахель».
Слабоумный Малахит, мальчик на побегушках у Хранителя, и до безумия гневливая Палач… Что могло быть у них общего, кроме детства, проведенного вместе в монастыре? Видимо, достаточно и этого.
«Рустикс был постарше нас, он первый вызвался помочь. Он считался самым талантливым малахитом из всех, и, как и Диану в свое время, его начинали тревожить некоторые догадки о своем происхождении как гемма. Мы остались на ночь в Архиве, прикрывшись подготовкой работы по все той же геральдике, и, когда все стихло, он открыл тайный проход и спустился. Я говорил с ним неслышным голосом во время спуска, а он описывал все, что видел. Наконец он оказался в самом низу и увидел дверь. Ту проклятую дверь».
Илай поежился. В отличие от Михаэля, он не накинул плащ и был без треуголки, а потому холодный морской ветер, пахнущий солью и водорослями, потихоньку пробирался к его потрохам. Или же дело было вовсе не в нем.
«Помнится, он приблизился к ней и расписал во всех деталях, прежде чем прикоснуться. Потом раздался грохот, что пролетел вверх по шахте с лестницей, а следом все ловушки-пики выскочили из своих гнезд и заперли Рустикса в подземелье Архива. Он перестал отвечать мне, как бы я ни звал. А я… вернулся в читальный зал и, когда по сигналу прибыли служители Внутренней Церкви, сделал вид, что уснул