С предрассветными лучами осознал, что пришло время прощаться, а я не могу её отпустить. Не могу. И всё. Это будто сердце по живому вырвать из груди.
– Мэй, – присел рядом с кроватью на колени, погладил холодные ладони, поцеловал пальчики, – поговори со мной…
– Я ненавижу наш мир, – вдруг тихо и безжизненно сказала она. Встала, забрав из моих ладоней свои руки. – Я не хочу его спасать. Пусть всё сгорит в огне. Энтар не заслужил будущего.
– Я знаю, как тебе больно… – Потянулся к ней, мышцы сковывало, дракон лютовал и бесился от несправедливости.
– Нет! – Девушка свела брови и скрипнула зубами. – Ни тьмы ты не знаешь!
Я опустил голову, убрал руки на колени, сжав их в кулаки.
– Ты права. Я не могу знать, что это такое, потому что не помнил много лет потерю самого важного человека в своей жизни. А когда вспомнил, было уже не так остро. – Я вскинул взгляд и, не скрывая слёз, договорил: – А теперь боюсь потерять то единственное, что делает мою жизнь не бесполезной. Это ты, Мэй.
– Я спала с тобой, – отчаянно закричала она и показала пальцем в сторону, – а ты даже не мой истинный! Спала, пока Эри была там! Одна! Уставшая и вымотанная после опытов, чтобы нам с тобой помочь. Это всё я… Все беды крутятся вокруг меня, – тише добавила она и присела на кровать, будто не могла держать ноги прямо. – Я, наверное, не вернусь в академию, Нариэн. Попрощаемся и… пусть меня Шэйс заберёт, как сделал это с тысячами оборотней на нашей планете. Они ведь и не умерли толком, не смогли уйти в лучший мир. Где их души? Что с ними теперь?
– Мэй. – Я придвинулся и отчаянно вцепился в её колени. – Я всё равно буду тебя ждать. Что бы ты ни решила, помни, что я тебя люблю и пойду за тобой.
– Я хочу сохранить тебе жизнь, глупец. – Она нежно провела ладошкой по моим скулам, зацепила большим пальцем подбородок, словно хотела запомнить черты моего лица, и поспешно отстранилась. – Прощай, Нариэн.
Повернулась к двери. Шла покачиваясь, тяжело переставляя ноги, будто к ним привязаны пудовые гири. Я хотел бы её остановить, но понимал, что не имею права – она должна сама решить, что для неё важнее. Свежая рана затмевает разум, нужно время.
– Эверис выжил, Мэй… – шепнул ей вслед. – И он излечился от тьмы.
– Что? – Девушка развернулась на пятках и от слабости привалилась лопатками к стене.
Я дёрнулся ей помочь, но пресёк своё желание, прикусив щёку до крови. Уронил голову.
– Он в лазарете. – Я не смотрел на Мэй, пялился в пол, потому что если Эвер и есть её пара, я буду вынужден уйти в сторону.
Дверь хлопнула, холод пережал горло, эссаха развернулась и резко дёрнула позвоночник. Я с трудом выбрался из комнаты, буквально выползая и почти ничего не видя перед собой, пробрался по коридору подземелья и едва успел упасть в амбар, прежде чем крылья распахнулись. С контролем всё сложнее.
Сколько я пробыл там, не знаю, пока не вернулся в облик человека, но когда поплёлся назад, в комнату, был уже полдень. Кое-как привёл себя в порядок и приступил к ректорским обязанностям, чтобы хоть немного забыться. Распечатал письма, но так и не прочёл ни одного из них, глядя на бумагу и не видя перед собой ничего, кроме синих заплаканных глаз.
Чуть позже ко мне заглянула бледная как моль смотрительница.
– Студенты отправлены на каникулы, ли-тэ, – сказала Лора. – И Мэй тоже, как вы и просили.
Я с трудом смог кивнуть, дождался, когда женщина уйдёт, а потом схватил со стола то, что попалось под руку, и швырнул в стену.
Глава 36
Мэйлисса
После слов ректора о том, что Эвер выжил, я побежала в лазарет, но парня там уже не было. Сказали, что рано утром очнулся и ушёл. Охра посмотрела на меня с тревогой, хотела ещё что-то сказать, но смотрительница её остановила. Да, пусть лучше молчат, потому что я не понимаю, как можно выдать своих подопечных инквизиторам. Не понимаю и не хочу понимать! Почему меня не сдали тогда? Невыгодно? Сила нужна? Сокруши их Шэйс! Пусть проваливают во тьму со своей войной и борьбой с нечистью.
Эвера я не нашла и в общежитии. В своей комнате он не появлялся уже несколько месяцев. Ребята, его соседи, пожали плечами и предположили, что он уехал домой, ведь Эри ему когда-то нравилась. Один из ребят добавил, что рыжая многим нравилась – она была доброй.
Сердце так сковало в груди, что я быстро сбежала к себе и нервно принялась складывать вещи. Мой телепорт в Иман был назначен на полдень.
Что ж, значит, не судьба. Я не смогу быть с Эвером после всего, что случилось. Даже если он мой истинный и стал прежним добрым парнем, не признаю его, не прощу его предательство. Возможно, он был под влиянием, но я не смогу его полюбить. Оторву метку, а дальше уже буду думать, что делать. В академию тоже возвращаться не было желания, да только я теперь военнообязанная.
Я знаю, что Нариэн не смог бы что-то изменить, не в его власти, но это и причиняло боль. Люди на верхушках – ректоры, чиновники, мэры, даже король – все они молчат о несправедливости, все они бездействуют, покоряются нелепым законам и пляшут под дудку Квинты. Так пусть они сами и гонят нечисть прочь из нашего мира, я пальцем ради них не пошевелю.
Быстро собрала вещи, тщательно проверив, что не забыла ничего важного, и долго стояла возле кровати Эрики, разглядывая на подушке её рыжий волосок. Он переливался от падающих сквозь стекло лучей лотта, словно золотая паутинка.
Всё это время я держалась стойко, не плакала, не скулила, хотя очень хотелось. За спиной, как надзиратель, сидела Алисия и довольно скалилась. Я не позволю этой суке злорадствовать или издеваться над своим горем. Вернусь домой и там отдам должное памяти подруги, а сейчас сглотну обиду и промолчу.
Сердце сжалось, заныло в груди так, что я чуть не упала на кровать и не свернулась клубочком.
Очень аккуратно сложила платья подруги, которые всё ещё пахли нежными