-----------------------------------------------------
[1] К/фильм «Кавказская пленница».
Глава 21
Сеансы проходили не без инцидентов. Кому-то в процессе становилось не хорошо, а, наоборот, плохо. Особенно, если я «щупал» печень. Почему именно печень сильнее всех внутренних органов реагировала на её воздействие? Не знаю. Но многих подташнивало, да, если я её щупал.
Некоторых выводили из психического равновесия, а попросту злили, мои «ощупывания» головного мозга. Там тоже у многих имелись очаги воспаления. Если не сказать, что у всех. В той, или иной мере, да. Русский человек эмоционален, особенно моряк-рыбак, злоупотребляет алкоголем, и от того часто находится в, кхм, измененном состоянии. Вот я и пытался это изменённое состояние как-то, кхм, изменить, воздействуя на определённые участки головы.
Например, если «пощупать» мозжечок, восстанавливалось равновесие. Наполнение жизненной силой миндалевидного тело снижало агрессивность и заставляло пациента находиться в рамках, принятых обществом. Ведь разные люди приходили и в разном состоянии. Я никого не выгонял. Наоборот! Приведение этих людей в норму, помогало мне приобрести доверие у остальных, э-э-э, участников моих экспериментов, официально называемых сеансами психотерапии. Платных, между прочим, сеансов. С афишами по всему городу, между прочим. Уже было можно.
Откуда я знал про то, на какие участки мозга воздействовать, чтобы вызвать нужный эффект? Хм! А что я, по-вашему, делал в библиотеке? Зачем пропадал здесь в самом начале моей комсомольской карьеры всё свободное время? Библиотека была шикарной! Тут даже имелся пятитомник «Ибн-Сины» «Канон врачебной науки». Ценнейшая, скажу я вам, товарищи, вещь! Но для меня оказавшаяся не актуальной. А вот медицинский атлас, - да. Изучил я его вдоль и поперёк.
Да и в голове моей имелась кое-какая информация о медицине. Видимо, тот тип, что посетил меня и изменил до неузнаваемости, оставил во мне свои знания и умения. Однако знания эти постепенно, как бы, отступали вдаль, оставляя о себе лишь воспоминания. Например, - иностранные языки. Ведь поначалу я мог говорить чуть ли ни на всех известных мне языках. А сейчас осталось штук восемь «главных». И то, если я их «выковыривал» из сознания. Так происходило с медициной, и в частности с манипуляциями с головным мозгом. Из памяти всплывали интересные моменты, связанные с ним. Особенно интересовали меня «мои» познания про нейроны, но в них я пока ещё не разобрался. В разрез с моими умениями шла эта информация.
Научился «отсасывать» энергию. Началось это с того, что я перекачал кому-то мозжечок так, что он засветился изумрудным цветом. А это было совершенно излишне. Очень густой и насыщенный зелёный цвет ауры давал людям сверхспособности. А зачем это им? Лишняя морока. Вот я и отобрал назад часть праны. Просто подумал и получилось. Потом как-то у того, которому только что дал, отобрал то, что дал, сначала восстановив человеку возможность нормально балансировать, а потом наоборот. Очень забавно получилось. Зрителям очень понравилось. Я даже придумал фокус с простой водой, и попробовал его на другом сеансе. Отлично получилось. Вроде, как гипноз.
Получалось воздействовать и на другие области головного мозга, которыми можно было манипулировать, например, - на центр сна гипотоламус, и, в частности, – на «голубое пятно», при откачке энергии из которого, человек впадал сначала в быстрый, а потом и в глубокий сон, с почти полным расслаблением тела и отсутствием реакции на звуки и движения вокруг. Вот это уже был настоящий эффектный «концертный» трюк. Зрителям нравилось, когда кого-то «усыпляли» на их глазах.
А во время быстрого сна человека можно было заставить ходить, двигаться и отвечать на разные вопросы, если приказывать ему мысленно. Тоже очень зрелищное и очень страшное представление. Страшное тем, что никто ведь не знал, что спящему кто-то отдаёт приказания, то есть, хоть и мысленно, но руководит им. Ведь человек с закрытыми глазами двигался, обходя препятствия, садился на подставленный ему стул, брал карандаш, рисовал, писал. Чтобы «испытуемый» не слышал звуки и не проснулся, я придумал вставлять ему в уши беруши и надевать специальные заглушающие наушники, а на глаза надевать непроницаемую повязку. Вроде как для чистоты опыта, а на самом деле с корыстной целью.
А насыщение живительной энергией зрительных ядер таламуса приводило к улучшению зрения.
Вот такие эксперименты проводил я на живых людях. Если бы они знали, чему подвергаются… Онако, не может быть прогресса без исследований. Вот и я в первую очередь исследовал себя и многого достиг.
Теперь я видел человеческое биополе не как вертикально вытянутый непрозрачный кокон. Теперь стенки кокона стали прозрачными и мне стали видны сгустки полей внутренних органов. И эти виды меня завораживали. Я всегда любил смотреть на звёзды, выискивая знакомые галактики среди миллиардов звёзд. Где-нибудь в тайге даже мельчайшие слабо светящиеся звёзды заполняли небосвод и даже «медведиц» можно было найти с трудом.
Так и в человеческом биополе всё светилось и горело разными цветами радуги. Только не у меня. У меня все внутренние органы светились разной насыщенности зелёным. А вот у «нормальных» людей – нет. Даже у тех, кого я «перекачал» жизненной силой. Печень светилась оттенками красного, селезёнка – фиолетовым, почки – томно-синим, лёгкие – голубым, кишечник разными оттенками оранжевого, желудок – жёлтым, мочевой пузырь – золотистым, желчный – оливковым. Красота! А у «простых людей» все эти органы «зеленью не страдали», а светились каждый своим цветом. Но не у меня, да. Но чувствовал я себя хорошо. Правда, простудными заболеваниями болеть совсем перестал. Врачи предлагали мне пройти обследования, но я, по понятным причинам, отказался. Благо, обязанность проходить профосмотр у меня отсутствовала. Сам себе велосипед же…
Теперь вся выработанная ВБТРФ продукция проходила через наш молодёжный центр, который мы назвали «Меридиан», так как ВБТРФ передала нам все добывающие и перерабатывающие суда, уставив себе функции управления и снабжения. Ничего внешне и внутренне не поменялось, но нам пришлось открывать валютные счета во Внешэкономбанке и счета за рубежом.
На острове Хоккайдо губернаторствовал с восемьдесят третьего года социалист Такахиро Ёкомити. Вот с ним мы и договорились о создании совместного предприятия по переработке рыбы. Японцы на наши деньги, полученные от реализации нашей рыбы, построили предприятие и работали на нём, отправляя почти всю продукцию в СССР.
Первый мороженный минтай, упакованный под вакуумом в прозрачную плёнку и в килограммовых коробочках, прибыл в порт Владивосток в марте восемьдесят девятого года. Начальник управления ВБТРФ Никитенко, который сам