– Зачем пришёл? Не о моих политических взглядах поговорить же.
Денис снова усмехнулся. О «политических» взглядах Богдана знали все. Денис подозревал, что и чекисты тоже. Но не трогали Богдана и его шайку. Это было такое негласное соглашение: Богдан сдерживает преступность в рамках приемлемого, не допуская убийств гражданских и массовых грабежей, а милиция и НКВД закрывают глаза на само существование шайки Богдана и его политических взглядов. До поры до времени.
– Женщину найти надо. Сегодня.
Богдан не засмеялся, не стал отпускать скабрезных шуток, просто продолжил молча смотреть Денису в глаза. Дуэль взглядов закончилась, как всегда, почти в ничью. Хлопнула дверь, в которую протиснулся давешний Килька с подносом, уставленным стаканами, вазочками с конфетами и печеньем. В другой руке он виртуозно удерживал сразу два чайника. Оба дуэлянта с плохо скрываемым облегчением дружно повернулись к нему.
– Чаю не будешь, – скорее констатировал очевидное, чем спросил Богдан.
– Не буду, – в тон ему ответил Денис и, не выдержав, спросил: – Поможешь?
Богдан криво улыбнулся:
– Раз ты ради неё через себя переступил, сам ко мне пришёл, то помогу. Не знаю, смогу ли сегодня…
– Завтра уже не надо будет, – перебил его Денис и поднялся из-за стола. Потом сунул руку в карман и положил перед Богданом фотографию Насти.
Богдан взял карточку в руки и кивнул:
– Фото потом верну. Не переживай.
– А я и не переживаю. – Денис запахнул тулуп и, не оборачиваясь, шагнул к двери.
На улице его ждал извозчик, да не просто «ванька», а лихач с удобными лёгкими санями и медвежьим одеялом.
Денис постоял несколько секунд, размышляя, не отказаться ли от столь щедрого подарка, но в конце концов плюнул и решительно сел в сани, накрывшись шкурой. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Некогда свою принципиальность показывать. Надо быстрее вернуться в отдел и узнать, нет ли новостей.
Новостей не было. Они с Ивановым и всей группой навестили Санька Тролева, но и тот ничего нового им не сказал.
Только тревоги от этого визита прибавилось. Тролев всегда подспудно раздражал Дениса. Он даже не мог объяснить, чем именно.
А тут ещё Митька странные разговоры про Персию завёл. Почему-то стало совсем тревожно, и по вискам опять ударила проклятая мигрень. Денис чуть не сорвался на Тролева, а это было бы совсем не профессионально. Поэтому и заспешил прочь из его квартиры. Следом за ним вышел Иванов, а дальше и остальные ребята потянулись.
На улице были уже ранние сумерки. Денис стоял, глядя в синеющее небо. К вечеру подморозило, и под сапогами хрустко скрипел снег. После тёплой, даже душной квартиры Дениса пробрал озноб. Он непроизвольно повёл плечами, пытаясь согреться, сунул руку в карман за своими верными папиросами и тут же наткнулся пальцами на инородный предмет, которого там не должно было быть. Но который, как сейчас вдруг понял Денис, он очень рассчитывал там обнаружить.
Он воровато огляделся, наткнулся на внимательный взгляд Иванова и чуть наклонил голову, словно говоря: «Да, оно есть».
Иванов тоже кивнул и повернулся к остальной группе:
– Мы с товарищем Ожаровым ещё в пару мест заглянем, а вы давайте дальше. До темноты ещё успеете пару улиц обойти. Надежды мало, но она есть.
Ребята спорить не стали. Да и чего спорить? Вот и старший уполномоченный рядом стоит, привычно постукивая по ногтю большого пальца неизменной папиросиной. Со следователем не спорит. А значит, со словами москвича согласен. Только Петрович цепко оглядел их обоих, но, кажется, осмотром остался доволен.
Денис и Иванов дождались, пока все отойдут подальше, растворяясь в морозном сизом воздухе, и, не сговариваясь, быстро, почти бегом бросились за угол дома, в небольшой тихий проулок. Денис выдернул из кармана сложенный вчетверо плотный лист бумаги, от нетерпения и непонятного волнения пальцы чуть подрагивали.
В неверном тусклом свете заходящего солнца они с Ивановым склонились над листом. Ровные витиеватые буквы сложились в несколько коротких фраз: «Старый молокозавод. Десять вечера. Будь один».
Вдруг Денис краем глаза уловил какую-то тень, неслышно скользнувшую к ним от соседнего дома. Он быстро сунул письмо в карман и резко развернулся, направив на стоящего перед ним человека пистолет.
– Тише, тише, товарищ милиционер! – Высокий плотный мужчина, чем-то неуловимо похожий на медведя, был Денису незнаком, но пистолета почему-то не испугался, стоял спокойно, даже довольно добродушно улыбался, словно в руке у Дениса было не боевое оружие, а детская игрушка.
Дениса тут же оттёр в стону Иванов, встав между ним и незнакомцем. Последнему он коротко пожал руку, а Денису деловито бросил через плечо:
– Убери оружие, Ожаров. Это друг. Он принёс новости. Давайте отойдём куда-нибудь, где можно поговорить.
Денис, поколебавшись пару мгновений, убрал пистолет в кобуру.
– Пойдёмте, господа-товарищи, туточки рядом домик один есть. Там тепло, светло и поговорить нам никто не помешает. Да и перекусим заодно, чем бог послал. – Незнакомец сделал приглашающий жест куда-то в сторону.
Денис проследил за рукой незнакомца и усмехнулся:
– Бога нет.
Тот покладисто улыбнулся и кивнул:
– Ну, нет так нет. Товарищу начальнику оно, конечно, виднее. Да и верно люди говорят: «На бога надейся, а сам не плошай»!
И вдруг сделал резкое движение куда-то в сторону, словно подсекая рыбу, и тут же в его медвежьих объятиях забилась тщедушная, в сравнении с его богатырскими плечами, знакомая Денису фигура. На этот раз улыбнулся Денис и повернулся к Иванову:
– Скажи своему другу, пусть выпустит Кильку. А то, не дай бог, раздавит. А он, мне думается, тоже с новостями.
Незнакомец ослабил хватку, и Килька, шипящий себе под нос довольно виртуозные проклятия, шлёпнулся в сугроб, оскользнувшись на раскатанной до льда тропинке.
Незнакомец меж тем усмехнулся себе в усы и негромко сказал Денису:
– Бога нет, товарищ милиционер.
И, больше не говоря ни слова, зашагал вглубь переулка, стараясь держаться тёмной стороны улицы.
Денис, Иванов и всё ещё матерящийся Килька споро двинулись за ним. Шли они недолго. Незнакомец свернул пару раз и остановился возле невысокого и неприметного дома.
Денис огляделся по сторонам. Этот проулок он знал, тут жили обычные люди, мелкие служащие и мастеровые, выходцы из деревень, никак не связанные с криминалом. Хаз и малин тут не было точно. И вообще, район этот считался спокойным, тихим, беспроблемным. Почти возле каждого дома был небольшой огородик, дань прежней крестьянской жизни, а летом в пыли возле ворот копошились куры и ребятишки.
Незнакомец тем временем отпер ворота и махнул рукой им всем:
– Заходите, гости дорогие, есть нам о чём поговорить.
Первым в ворота зашёл