Глава 16
Шли мы в полутьме довольно долго, что не странно, это убежище было предназначено для гораздо большего количества людей, однако расположение помещений было стандартным, и мы, пройдя все жилые помещения, добрались до самого конца, где обычно располагались склады с неприкосновенным запасом, лазарет, морг и даже КПЗ, для тех, кто вдруг захочет не вовремя побуянить или поедет кукушкой во время предполагаемого ядерного армагеддона, который здесь и предполагалось пережидать. Весь этот комплекс отделялся от остальных помещений ещё одной массивной дверью, из-за которой сквозь крошечное окошечко сейчас на нас уставилась крыса.
По крайней мере, мне так показалось на первый взгляд, впрочем, как и на второй тоже. Лицо выглянувшей оттуда девушки так и хотелось назвать мордочкой: узкое, вытянутое и, главное, с очень подходящим выражением, присущим этим грызунам, а стоило ей открыть рот с узкими кривоватыми и находящими друг на друга зубами и подать голос, как сходство стало совершенным.
— Чего надо?
Голос оказался писклявым под стать образу.
— Рядовой, вы как обращаетесь к старшему по званию? — Слегка опешил от такого обращения сержант.
— Старший тут Пётр Петрович, и он приказал никого не пускать. Инвентаризация у нас. А вы все должны наверху быть, сообщение пришло, что атака отбита, так что там должно быть полно трофеев. Пётр Петрович как раз под них полки освобождает, идите не мешайте ему работать.
— Каков бы ни был приказ старшего прапорщика, за такое обращение вам будет вынесен выговор занесением в личное дело. Это понятно?
— Сержант, ты смеёшься? В трёх метрах над нами по плацу мертвяки бродят, сложенные из тел наших бывших сослуживцев. Возможно, и моя единственная подруга какому-нибудь уроду сейчас вместо ноги служит, или её голова у него между ног вместо члена свисает. Чем ты меня напугать можешь, премии лишишь?
В словах Крыски было рациональное зерно, однако сержант за прошедшую неделю явно не перестроился на новый лад, не привык к новым обстоятельствам и его на несколько мгновений замкнуло. Однако его ступор долго не продолжался:
— Если желаешь не по-уставному, рядовой, могу тебе просто нос сломать, всё равно он слишком длинный. Открывай двери, мне надо со старшим прапорщиком переговорить.
На эту угрозу Крыска среагировала как-то странно, радостно оскалившись, но сказать ничего не успела, сзади неё раздался какой-то рёв, и она отвернулась, видимо, пытаясь вычленить в нём отдельные слова.
Ревело недолго, уже через несколько секунд она опять повернулась к нам:
— Сейчас я вытащу вам хранилище для наноботов. Пётр Петрович приказал первым делом его заполнять, пока трупы не протухли. Артефакты и всё остальное позже собирать будете.
— Слышь ты, я сказал дверь открой, у нас тут два человека снаружи пришли. Генерал, похоже, погиб в последнем бою, полковник со своими ребятами тоже ещё не вернулся. Пётр Петрович сейчас старший по званию здесь, надо ребят допросить и определиться, что с ними делать.
Видимо эти слова достигли ушей Хомяка, потому что издали опять раздался совсем не хомячий рёв.
В этот раз я и сам вычленил из него пару слов и одну аббревиатуру, которая мне очень не понравилась. Они что, реально нас в КПЗ решили посадить?
— Сержант, ты слышал приказ? Я дверь сейчас открою, этих в клетку, Пётр Петрович, как закончить дела, их допросит. А ты хватай хранилище и давай наверх, вам там все трупы чистить, а потом ещё сжигать или бульдозером сгребать куда-нибудь, а то завтра не продохнуть от вони будет.
Лицо в окошке исчезло и наступившую тишину нарушил скрип отодвигаемого запора и хруст поворачиваемого колеса. Затем дверь тяжело отошла в сторону, открывая вид на практически неосвещённые помещение. Я, конечно, понимаю, что тут всё работает на аккумуляторах и на генераторах, но всё равно уж больно темно. Я видел хоть что-то только благодаря ночному зрению, да и то разглядел немного. Решётку в стене, за которой клубилась совсем уж полная темнота, стеллажи вдоль стен и несколько рядов в центре, меж которых двигалась грузная тёмная фигура. На более-менее освещённом пятачке перед входом стояла заложившая за руки девушка, такая же тощая, как и её лицо. И телега с каким-то агрегатом.
В первый миг я не понял, что это такое, впрочем, как и во второй и только когда девушка махнула своим острым носом в сторону решётки на стене и пропищала: «Этих туда, а сам хватай хранилище и дуй наверх, там тебя уже наверное заждались» до меня начало доходить.
Это хреновина размером с приличный газовый баллон, обвитый трубками с прицепленным к нему аккумулятором и установленная на тележку и есть хранилище наноботов. Видимо, другая модель, стационарная, да и вместимостью, наверняка, гораздо большей чем была у нас. Вот только цифры на табло не впечатляли:
129 стандартных наноботов первого ранга. 6 стандартных наноботов второго ранга.
Не густо.
Ладно, судя по тому, что мы увидели, они из одних умертвий сейчас накачают тысяч пять-десять. Может ещё и из других чего-нибудь добудут, на всех хватит и больных вылечить, и другим полную дневную норму раздать. Может и мы сумеем на какие-нибудь артефакты себе дневную норму выменять.
От раздумий меня отвлек сержант, привычно толкнувший спину:
— Давайте туда, посидите часок, отдохните, потом с вами старшой переговорит, а вечером и мы с вами перетрем за жизнь.
Честно признаюсь, сначала я хотел возмутиться: переться сюда неделю чтобы попасть за решётку, это в голове не укладывается, но слова сержанта о том, чтобы отдохнуть, неожиданно легли на благодатную почву. Я вдруг неожиданно осознал, насколько сильно устал и морально, и физически. С удовольствием поваляюсь на уютных кушетках в КПЗ и не один час, а часиков так десять-двенадцать.
Сопровождающий зажег фонарик на шлеме, снял ключи, просто висящие на крючке в паре метрах от решётчатой двери, отворил дверь и махнул рукой, мол: заселяйтесь. Мы не стали сопротивляться, зашли, оглядывая пыльное помещение, единственным украшением которого были четыре узких, жёстких и не менее пыльных то ли скамейки, то ли лежанки.
— Товарищ старший прапорщик, мне требуется разрешение на использование четырёх сотен наноботов для помощи раненым. По словам вновь прибывших, те помогают гораздо быстрее заживлять раны. У нас минимум семеро имеют лёгкие ранения, и ещё двое в тяжёлом состоянии. Петров лишился кисти левой руки, а у Балгимбаева содрано всё мясо и кожа с