— А вы, я вижу, уже с новичками поболтали, — донёсся из темноты рыкающий голос, столько всего нового узнали… Нет наноботов, я задавал вопросы…
Голос стих, а сержант вдруг вскинул автомат, направляя его во тьму.
— Старший прапорщик Хомяков, я приказываю выйти…
Сержант не успел договорить, потому что его голова съехала с разрубленной шеи и с громким стуком упав на не слишком чистый бетон. Стоящая за ним Крыска опять спрятала руки за спину, глядя как у обезглавленного тела подгибаются колени, и оно заваливается ей под ноги.
Я почему-то не завопил: из пересохшей глотки вырвался лишь сиплый хрип, но я в единый миг отлетел от запертой решётки, вжимаясь спиной в стену, и выставляя перед собой лезвие потрошителя. Однако Крыска на нас даже не посмотрела, сплюнула на спину покойника, насмешливо спросив:
— Ну что, всё ещё хочешь сломать мне нос?
— Опять, — донёсся из темноты очередной рык, — убила ещё одного? Хотя теперь всё равно… Повторений атак больше не предвидится, дьявол бы побрал этого долбаного генерала, как не будет и вкусных потрошков с этих уродцев. Придётся уходить отсюда… Не стой, тащи его в морг к остальным. Разберём принесённые артефакты, а утром уйдём. И наноботы, мне нужны наноботы. Тащи телегу наверх, передай кому-нибудь, только ручки никому не показывай…
Голос утих, а схватившая за ноги труп девушка, скрылась в темноте, откуда вскоре донёсся лязг металла. Девушка скоро вернулась, швырнула ногой голову сержанта в ту же сторону, куда уходил кровавый след от уволоченного тела. Схватилась за ручку телеги, первый раз показывая нам свои руки.
Потрошители.
Два.
На каждой руке.
Или это не они, а что-то похожее? Не рассмотреть, освещение даже около двери слишком неверное, не сложно и ошибиться. Дверь распахнулась, и девушка с тележкой скрылась за ней. Я тут же метнулся вперёд, хватаясь за дверь дёргая её в разные стороны. Заперта, конечно, не зря же теперь уже покойный сержант вставил в скважину ключ и провернул его там два раза, но не проверить это я не мог.
Из темноты донёсся не громкий рыкающий смех.
— Не бойтесь, мальчики, я вас не трону, избавляться от вас необязательно, повезло вам, здесь нас больше ничего не держит, заберём всё лучшее, послушаем ваши побасенки о внешнем мире, о том, что нас там ждёт, и уйдём. Поспите ночку в обезьяннике, дверь мы закрывать не будем, утром кто-нибудь придёт вас освободит. Намекнёте им, что за нами рыпаться не стоит и живите себе спокойно, до тех пор, пока вас зомби не сожрут. А пока спите, мы с вами позже поболтаем. Предложение поспать в такой ситуации, вызвало у меня на лице лишь злобный оскал, однако мой мозг неожиданно согласился с повисшими в пространстве словами, сознание неожиданно замутилось, перед глазами пошла пелена, а глаза начали закрываться сами по себе. Ко всему прочему и тело тоже отяжелело, а ноги начали подгибаться, будто я накатил в одно рыло литр сорокаградусной.
Я отшатнулся от решётки в последнем наивном в порыве спрятаться, забиться в тёплый уголок, рванул назад. На полпути мои ноги окончательно подогнулись, и я кулём повалился на остро пахнущий пылью пол, последними усилиями попытался подтащить себя к лежанке, чтобы забиться под неё, в надежде получить для себя пусть условное, но укрытие. Не знаю получилось ли у меня, сознание накрыло непроглядный серостью, и я рухнул в сон, очень скоро раскрасившиеся настолько невероятными красками будто меня занесло внутрь мультяшной радуги.
Было очень тяжело сосредоточиться и понять, что происходит вокруг, но надо сказать, что даже в таком состоянии я оставался крайне бдительным и когда Лосяш притащил из леса огромную корзину грибов, я не уподобился остальным глуповатым смешарикам: откладывал в сторону все неизвестные мне грибы, беря и поедая только те, что я знал и имели очень красивую красную шляпку, живописно усыпанную белыми пятнышками. Сначала их вкус показался мне слегка странным, но очень скоро мне стало всё равно и так разноцветный мир окрасился абсолютно феерические цвета, будто мне прямо в зрачки гигантским шприцам впрыснули всю палитру какого-то сумасшедшего художника. Мы сидели за обширным столом смеясь над уморительными шутками друг друга, запивая грибы чаем густым от добавленного мёда, который делают очень неправильные пчёлы. Наверное, я так и хохотал никогда, поэтому не сразу заметил, что над медвежонком, усиленно подкладывающим мне в чай мед, появилась информационная панель, а когда увидел, то далеко не сразу смог прочитать, что на ней написано.
Бурый медведь.
Питомец.
Не слишком длинное послание, однако мне понадобилось несколько минут чтобы одолеть обе строчки, настолько смешной была шутка зайца, от которой я чуть два раза не съехал под стол.
— Ну что? — Пробасил медвежонок, подкладывая ещё три ложечки зеленоватого мёда, хочешь ли ты взять меня в питомцы?
— Конечно, — без всяких сомнений ответил я, стараясь хоть на миг сделать серьезное лицо, то и дело непроизвольно расползающееся в широчайшей улыбке.
— Ты в этом абсолютно уверен?
— Несомненно.
Крах… Цветное видение разбилось на тысячи осколков, в трещины меж которых начала вползать непроглядная тьма, заливая собой всё и вся, а когда от разноцветного мира не осталось не единого кусочка, тьма полыхнула призрачным синим огнём, наполняя мою реальность танцем вихрящихся огненных искр.
Очнулся я ещё стремительные, чем канул в забытьё. Сознание вернулось будто по щелчку, и я подскочил на месте с оглушительным грохотом врезавшись каской в лежанку, под которую я всё-таки успел частично забраться перед тем, как окончательно отключиться. Опять грохнулся на пол и практически в полной темноте, едва рассеиваемой светом исходящим от Фракира и далекой лампы, осмотрелся вокруг. Этому очень мешали вылезшие перед глазами логи, и я раздражённо отмёл их в сторону, вглядываясь в окружающую тьму. Не увидел ничего кроме помаргивающих отблесков на голых стенах и решётке.
— Что уже очнулись? Что-то вы рано. Ну да ладно, я уже почти закончил, можно и послушать, что вы расскажете из того, что я еще не знаю.
Раздался скрежет волочимого по