Товарищ Серегин, которого там все называют обожаемым и почитаемым командующим, вступает со всеми своими воинами в отношения полного тождества. Встречная клятва при вступлении неофита в Вооруженные Силы Союза звучит примерно так: «Я — это ты, а ты — это я, и я убью любого, кто скажет, что мы не равны друг другу, вместе мы сила, а по отдельности мы ничто». Не понимаю, зачем кого-то убивать за утверждение о неравенстве людей, но, возможно, такая жесткая клятва родилась как форма отрицания господствовавшего в местных условиях выраженного классового и расового неравенства. Лидер, поднявший знамя борьбы за правое дело, должен был отречься от прежних общественных отношений, отряхнуть со своих ног прах былого мира и призвать к тому же соратников и единомышленников. Тогда понятно, почему бывшие униженные и оскорбленные называют своего командующего обожаемым и почитаемым — ведь даже в условиях прогрессивной советской действительности до полного равенства между людьми еще очень и очень далеко.
Также в ходе нашей заочной беседы с пилотессами эскорта выяснилось, что сопровождающие нас аппараты называются легкими аэрокосмическими истребителями типа «Стилет», и способны действовать как в условиях воздушного пространства, так и за пределами атмосферы. При этом отсутствие реактивного выхлопа позади аппаратов этой инопланетной цивилизации и их потрясающая маневренность объяснятся тем, что наука пришельцев овладела секретом управления гравитацией, а также тайной прямого преобразования материи в энергию, что примерно в тысячу раз эффективнее, чем наш термоядерный синтез.
Экипажи «Стилетов» состоят из двух человек, заключенных в какую-то там ментальную упряжку, превращающую их в одно целое с истребителем, то есть с его искусственным интеллектом, по-галактически «искином». Командир — это, как правило, лейтенантка-неоримлянка, а второй пилот — темная эйджел, генетически предназначенная к управлению космическими аппаратами. Командир отвечает за тактику боя, темная эйджел — за пилотирование, причем решение на открытие огня они принимают вдвоем, а искин превращает пожелания пилотов в исполнительные команды. Но сюда, к нам, они пришли не воевать, а протянуть руку дружбы, потому что Верховный Командующий Четвертого Галактического Союза собирает все дружественные миры в один Универсальный Альянс, страны которого должны ускоренно развиваться и совместно противостоять внешней угрозе. А вот что это за угроза, вопрос отнюдь не капитанско-лейтенантского уровня, его товарищ Серегин собирается обсуждать только с товарищем Гордеевым, когда до этого дойдет дело.
И вот наконец мы в точке орбиты, где состоится рандеву с большими десантными челноками «Святогор» с галактического линкора. Воистину в трюм этой громадины, по форме повторяющей большой корабль, «Илюша» со сложенными крыльями войдет полностью. Рекомендация заглушить реакторы, выпустить шасси и не предпринимать ровным счетом никаких действий — остальное команды челноков сделают сами. Раскрываются грузовые ворота, наш корабль подхватывает неведомая сила, медленно и плавно втягивая внутрь без всяких буксировочных концов. И вот, когда кабина оказалась внутри трюма «Святогора», к моему телу вернулся вес. И в самом деле, эта цивилизация знает, как создавать гравитацию там, где ее быть не может, и устранять это явление, когда необходимо. Более того, наша бортовая аппаратура снова начала показывать забортное давление, состав и температуру атмосферы, а это чудо даже большее, чем управление гравитацией, ведь процесс втягивания машины внутрь еще не закончился, и грузовые ворота остаются открытыми. Когда «Илюша» перестал двигаться, произошло небольшое проседание, и шасси машины плотно соприкоснулись с палубой. Отстегнуть ремни, конечная остановка, трамвай дальше не идет. Нажимаю клавишу на подлокотнике — и пилотское кресло, скользя по направляющим, плавно опускается вниз, и то же самое делает мой напарник Рафал. Все, мы почти на месте.
Встречали нас отнюдь не какие-то марсиане с антеннами на головах, а вполне человекообразные существа, почему-то в форме, чрезвычайно похожей на советскую. У мужчины вполне обычного облика на синем облегающем мундире погоны капитана, а у его спутницы, худой чернокожей и остроухой девицы двухметрового роста — старшего лейтенанта. Удивительное явление — пришельцы из галактики, а мундиры и погоны у них почти такие же, как у нас.
— Здравия желаю, товарищи! — козырнув, на чистом русском языке сказал мужчина. — Я командир этого корабля капитан Старыгин, рядом со мной — мой второй пилот старший лейтенант Тала Тим. Мы очень рады видеть вас у нас на борту. Ожидаемое время прибытия на борт «Неумолимого» составляет пятнадцать минут. А сейчас прошу пройти с нами в центр управления, ибо держать вас здесь до момента прибытия будет невежливо. Наш обожаемый командующий товарищ Серегин с нетерпением ожидает встречи с первыми представителями вашего мира, о котором он раньше был только наслышан от некоторых соратников, а также бывших врагов…
А вот последнее заявление было похлеще всего предыдущего… От каких таких «своих соратников и бывших врагов» верховный командующий Четвертого Галактического Союза мог быть наслышан о нашем мире так, что это вызвало его повышенный интерес и нетерпение в ожидании встречи хоть с кем-нибудь из местных жителей? При этом весь местный антураж, русский язык и обращение «товарищи» говорил о том, что товарищ Серегин считает потенциальными союзниками именно советских людей, а не американских империалистов.
— Мы очень рады, что вы нам рады, — после некоторой паузы ответил я. — И хоть некоторые вещи мне пока непонятны, я буду держать удивление при себе, ведь я всего лишь первый пилот и командир разведывательно-ударного корабля, рядовой коммунист, а не член Центрального Комитета Партии, и тем более не член Политбюро.
— Глупо держать при себе вопросы, на которые можно получить быстрые и правдивые ответы, — сказала Тала Тим. — У нас не принято лгать, предавать и бить в спину, ибо такой образ действий прямо противоречит сущности нашего общества. Вы спрашиваете — мы отвечаем, честно и без утайки.
— Вы слишком похожи на нас — и внешне, и своим отношением к людям, и в то же время кажетесь мне невероятно чуждыми, — признался я. — А еще я не понимаю, как могло получиться, что там, среди звезд, ваш командующий был наслышан о нашем мире от своих соратников и даже бывших врагов… Ведь прежде мы не имели контактов с инопланетными цивилизациями, по крайней мере, мне об этом ничего не известно.
Ответ капитана Старыгина еще раз ошеломил меня:
— Наш и другие дружественные нам миры находятся не среди звезд, а в других исторических последовательностях планеты Земля. Наш обожаемый командир и его первоначальные