– Хельги о чем-то похожем мне говорил. Инги просто передал слова отца.
– Неважно, кто и что сказал. Важно принять приглашение и отправиться в новый путь с новыми попутчиками. Скули-ярл зовет тебя в свою дружину! Это очень почетное приглашение, он хорошо платит и держит свое слово, – еще раз повторил свое предложение Туки и опрокинул рог себе в глотку.
– Я подумаю, – ответил Альгис, глядя на все более пьянеющего Туки.
Туки выжал из опустевшей фляги всю брагу, тщательно деля остатки жидкости пополам.
– Давай, за совместное путешествие! – предложил Туки.
Альгис приподнял рог. Они выпили до дна, благо уже мало оставалось. Туки попробовал налить еще, но, поняв, что, сколько ни жми, толка не будет, стал шарить в поисках выпивки под покрывалами спящих неревцев, ничего не нашел и с трудом поднялся.
– Хозяйка здешних ветров Илма гадала мне на тебя, нам с тобой по пути и предстоит дальняя дорога, – проговорил он и нетвердой походкой двинулся меж костров.
Альгис остался, размышляя о предложении ярла. От большого молодежного костра доносилась песня о знамени. Просветы огня между спинами людей были похожи на раскаленные прожилки в углях. Альгис поднял глаза на нависающую над ним тьму.
* * *
Совсем опьяневший Туки далеко не ушел: он явно позабыл, где оставил свои вещи для ночевки, и теперь попытался улечься там, где, как ему показалось, лежали свободные шкуры. Оказалось, что под ними спят охотники со своими женами и дочерьми, невеликие ростом, но в большом количестве. Туки поднял одну шкуру, другую, обнаружил, что все места заняты, и вздохнул.
– Развелись тут, лесные людишки, – руотси уселся на бревно, горестно опустив голову на колени.
Рядом с ним, икая с перепоя, сел разбуженный охотник, хмуро оглядел похожего на гору гребца. Туки поднял голову, повернул лицо к охотнику и вздрогнул, увидев рядом с собой маленького лопаря со всклокоченными волосами…
– Пшел вон, малорослик! – пихнул он своего соседа.
Лопарь отшатнулся, встал и молча двинул в ухо Туки, который и сидя был вровень со стоящим лопарем. Туки отмахнулся длинной ручищей и опрокинул охотника через бревно. Тот, лежа, пнул Туки пяткой, но руотси поймал его ногу, перекинул, как куклу, поближе к углям, затем встал на четвереньки и, удерживая левой рукой на земле, стал молотить по лицу тяжеленным кулаком.
Тут на Туки толпой бросились мальчишки от молодежного костра, и на руотси посыпались удары, от которых тот в легком недоумении стал прикрываться, как от дождя. Но бездействовал Туки недолго – крутанулся по-звериному и снес тяжелыми ударами и Тойво, и Инги, и мальчишек помельче.
Альгис медленно встал от своего костра и пошел к дерущимся. Его наметанный глаз успел заметить, что Инги не слишком хорош в драке и подставляется под удары даже такого пьяного, как Туки. Следующим ударом верзила явно мог добить Инги, но тот, нырнув ему под руку, тычком головой в челюсть сбил вепса. Правая бровь Альгиса приподнялась от удивления – парень оказался проворнее, чем он ожидал!
Альгиса опередили двое неревцев, спавших у его костра, они раскидали толпу детей вадья, охотников и рудокопов. Тойво, брат Илмы, вступил в неумелый обмен ударами с одним из них. На втором повис Эйнар, а трое его братьев руками и ногами пытались свалить «стреноженного», но тот, не останавливаясь, продрался к Инги, который уже оказался верхом на Туки, и достал его ногой в ухо – голова Инги тряхнулась как мяч, и он отлетел в сторону. Как пришедший с неревцами, Альгис должен был бы драться на их стороне, но он был все-таки гостем Хельги…
Альгис отбросил лесных мальчишек и заорал на неревцев Гутхорма, рявкнул на морском языке Эйнару, чтобы тот остановил братьев, похватавших дровины. Вряд ли ему удалось бы остановить свалку, но в толпу драчунов ворвалась Гордая Илма, раздавая, как медведица, оплеухи направо и налево. Даже Альгис вздрогнул, когда она грозно предупредила его взглядом от лишних движений. Ее неожиданно твердый голос успокоил всех, кто был рядом. Прибежали другие женщины, молодежную потасовку загасили. Альгис наклонился над Туки – тот уже спал с улыбкой на лице.
* * *
Инги проснулся затемно. Огромное кострище еще светилось тусклым светом, вокруг спали люди. Слева, уткнувшись в плечо Инги, сопела Илма, почти с головой укрытая шкурой. Инги лежал на спине, положив опухшие кулаки на живот. С внутренней стороны губ болтались какие-то лохмотья, и язык раз за разом непроизвольно их вылизывал. Левый глаз совсем заплыл, Инги неловко было смотреть прямо перед собой, и видел он лишь те звезды, что горели над самой кромкой леса между вершинами лопарских куйвакс.
Вчера после драки, когда все утихомирились и Илма с девчонками обтирала мальчишкам ссадины, собрав всех драчунов вокруг себя, подсевший к ним Альгис завел, словно в шутку, так что было понятно только Инги, речи о рунах Ослушницы Отца древних песен[84].
Инги, конечно, знал от Хельги о людях связи, тот рассказывал, что такие люди мало поддерживают взаимные торговые или дружеские дела в обычной жизни, каждый из них как бы в одиночку занимается познанием чего-либо так глубоко, насколько может, но при этом они слышат друг друга через реки и леса, словно находятся рядом. Один задумается о чем-либо, а другой остановится и подумает о том же. Именно так они откликаются на вызов времени, когда вдруг затевают священную игру, в которой решается будущее целых стран и народов.
Весть о начале такой игры проходит, как неожиданно замеченная строка в древнем сказании или полученное прорицание. Простой человек и не обратит внимания на всего лишь слова, а люди связи вдруг снимаются с места и едут за многие дни пути, чтобы подробнее узнать мнение себе подобных. Хельги говорил Инги, что пока лишь ожидает – не получится ли из него истинный человек связи. Отец ждал, но не настаивал на вовлечение сына в древнюю игру. Да, Инги умел читать и древние и нынешние руны, да, он задумывался о прошлом и будущем, но кто знает, сможет ли он стать тем, кому можно рассказать и который сможет услышать.
Альгис же стал говорить с Инги так, словно тот уже один из них, сказал, что его зовет ярл Скули в дружину, но главное, он хочет найти в Хольмгарде Ахти, о котором ему рассказал Хельги. Альгис сказал, что старики слишком осторожны, а тайна требует смелости. Еще он предложил обучать Инги боевым навыкам, сказав, что голые руки и умение двигаться порой опаснее, чем руки с железом. Инги с пьяным воодушевлением ответил, что с