– Вот-вот. Ты нарушаешь клятву верности, данную Эйстейну-конунгу, ради странных гостей из-за моря, а это может дорого стоить всем нам, всей округе! Поэтому и спрашиваю.
– Я плохо знал Скули-ярла. Он воевал под знаменами Хергейра в том большом походе и был моложе нас, а когда вытолкали отсюда Рорика и Хергейр был выбран конунгом Алдейгьи, то Скули стал ярлом Алаборга и уехал туда. С тех пор я с ним не встречался. Я точно не видел его лет десять, если не больше!
Хельги покачал головой в сомнениях. Гутхорм пересказал слова ярла: якобы с людьми Эйстейна, убийцей Хергейра, под Алаборгом бился не сам ярл Скули, а верный трэлль, переодетый в доспехи ярла. Этот трэлль погиб, а сам ярл вроде как лежал и болел во время битвы. Когда же войско ярла было разбито, Ингигерд, тогда еще совсем девчонка – тринадцать или четырнадцать лет ей было, – уволокла своего приемного отца в лес. Они выбрались тропами к доверенным людям ярла на Свери-эльф[75]. Оттуда на лодье вышли в Аламери, затем на островах в Эйстрасалт нанялись на торговый корабль вэрингами[76]. С купцами они проскочили мимо свейских морских охотников и пришли в Большой вик, так принесли злые вести об Исгерд ее брату.
Сигмунд, сын одного из последних конунгов Гётланда, воевал тогда с отрядом гётов на стороне Харальда Косматого, который пытался подчинить себе весь Норвег. Брат матери Ингигерд, как положено, с честью принял беглецов, но сразу отправиться сюда он не мог, так как дал слово Харальду. Наконец, год назад Харальд Косматый дал большую битву конунгам из западных фьордов и отпустил Сигмунда.
Хельги выслушал друга в молчании. Его заботило и нарушение клятвы, и подлинность ярла с его воспитанницей. Хёвдинги вдруг поняли, что в халле установилась тишина и все прислушиваются к их разговору.
– Ладно, норны решили так, а мы выпьем за то, чтобы возвращение сюда Скули-ярла и Ингигерд не обернулось большой резней! – Гутхорм поднял свой рог.
Хельги поднял руку с наполненным рогом.
– За мир!
* * *
Оттар проиграл сыновьям Грима в хнефатафл[77] и шумно возмущался по этому поводу. Девчонки подтрунивали над проигравшим, а тот отсчитывал серебряные деньги для Офейга и Вигфуса.
Долго молчал Хельги, думая о своем, и опять завел речь об Ингигерд, дочери конунга Хергейра.
– Ей лет семнадцать, должно быть? Красавица?
– Ну, волосы и глаза ее не посветлели. Гётская, темная порода. Высокая, как парень. Играла на равных у нас на берегу в мяч с моими сыновьями, да и оружием владеет прилично. Чтобы встретиться с Сигмундом, ей пришлось вместе с ярлом многое пройти. Ты слышал о Хаврсфьорде? Наш Сигмунд был впередсмотрящим на корабле конунга! Большая честь.
– Да, да, – Хельги восхищенно мотнул головой. – Большая честь и большое дело. Будет о чем расспросить Сигмунда при встрече.
Гутхорм продолжил:
– Только после победы в этой битве Харальд отпустил Сигмунда, и тот смог собрать людей для похода в Остервег. Они прошли до Гутланда, оттуда к Курланду, далее мимо Эйсюслы и Хлюнскогар, пришли к нам, за Клюфанданес, здесь мы и встретились. Сам понимаешь, рассказать ему было что. Пили неделю, вспоминали не только его битву во Хаврсфьорде, но и наши приключения. Могли бы пить и дольше, но он сказал, что хочет идти на Алдейгью, чтобы отомстить за Хергейра и восстановить права своей племянницы. Он спросил совета, какой путь выбрать, и я посоветовал не идти через Новую реку[78], прямиком, а обойти Алдейгью с юга, вначале по Лауге-реке, дальше через Ильмери и по Олхаве вниз.
– Хороший совет, – Хельги поднял рог с медом. – За Гутхорма, доброго советчика! На большой воде, как я понимаю, ему с Эйстейном не потягаться, у викингов около тридцати кораблей. А вот на реке да неожиданно – все возможно.
– Думаю, мы добавим ему людей, на волоках он договорится с вендами, с тем же Миронегом, все-таки тот ходил с нами на Миклагард, ну и подсоберет людей вокруг Хольмгарда. Кружным путем он придет к цели с гораздо большей силой, чем сейчас. Ну а дальше валькирии и Один-ас раздадут удачу.
Хельги и Гутхорм выпили за удачу. Хельги отер усы и спросил:
– Харальд, он ведь из Инглингов?
– Я не силен в родословных, – пожал плечами Гутхорм. – Но знаю, что его отцом был Хальвдан Черный, которого разрубили после смерти на части для придания удачи той земле, где он правил. А его дедом был Гудред, которого убил трэлль собственной жены – так она отомстила за смерть своего отца, Харальда Рыжебородого, которого прежде убил ее муж. Свое имя Харальд Косматый получил как раз в честь ее отца, а вот дальше я не помню.
– Харальд происходит из рода, потерявшего власть в Свеаланде, он из Инглингов, старых врагов гётов. Почему же он помогает нашему Сигмунду, сыну конунга гётов? – уточнил свой вопрос Хельги.
Гутхорм склонил голову, вспоминая все то, что слышал об этом.
– Харальду Косматому давно еще предсказывали большое будущее, даже моя жена говорила об этом. Теперь видно, что предсказание сбывается. Ведь он начал войну в возрасте десяти лет, а сейчас ему двадцать… или двадцать два, и он уже многое сделал, а теперь эта битва, про которую все говорят. Так что Эйстейн, убивший нашего Хергейра, недаром сбежал из своих земель, Вальдреса и Хадаланда[79]. Вероятно, он уже тогда понял, что для него как конунга все кончено… Хотя жена Эйстейна была сестрой матери Харальда Косматого! Так что их сын Хальвдан – родственник самому Харальду!
– А говоришь, не силен в родословных! – восхитился Хельги.
– Это не я, а моя жена Ингрид, – Гутхорм опять шумно втянул воздух через дыру меж зубов.
– Женщины помнят больше нашего, – промолвил Хельги и помолчал некоторое время, глядя на извивы огня между углями. – Я так понимаю, что Эйстейн сбежал из своей страны как раз после смерти жены, так как Харальда больше ничего не сдерживало. Эйстейн скитался по морям и восемь лет грабил на море, пока не узнал, что у нашего Хергейра слабая дружина. Теперь в Алдейгье у него появилась крепкая опора. Это не нравится Харальду, вот почему он помогает Сигмунду – ему надо выбить отсюда Эйстейна-конунга!
– Вот оно в чем дело! – удивился Гутхорм. – Этого Харальда не зря зовут Косматым, в нем есть эта непреклонность йотунов[80]. Значит, за Сигмундом большая сила?
Хельги пожал плечами.
– Думаю, его используют, а сил у него ровно столько, сколько есть. Этот