Выдерживает паузу, а я мысленно подгоняю его. Хочется услышать подробности, после принятия которых, я вернусь к себе. Заберу из садика малышку, прижму к себе.…
- Ля! - мотнув головой. - Ты не куришь? - спрашивает Ваня, меняя позу. Откинувшись на спинку скамейки, задирает голову к небу. - Хочется закурить. Сложно рассказывать тебе о своих промахах. В твоих глазах мне хочется быть героем.
И опять слова Вани находят отклик в моей душе, шевелят в ней давно закрытые страницы.
- Я не курю, - никак не комментирую его последние слова. Он был моим героем. Самым лучшим. Я любила его.…
- Когда те уёбки пытались тебя изнасиловать, - сжимая руки в кулаки, произносит Ваня. - Коваленко был в числе подозреваемых, но доказательств против него мы не нашли. Те твари молчали. Видимо, их неплохо запугали, но были те, кого мы смогли разговорить. Заказ им принесла дешевая шмара наркоманка выпускница этого самого интерната. Мы нашли её мертвой. Официальная версия - передоз, но мы были уверены, что ей помогли.
От услышанного у меня озноб бежит по коже. Лютаев об этом не рассказывал. Хорошо, что не рассказывал, в то время мне хватало переживаний и без этой информации….
- Мы пробивали связи той наркоманки, но очень долгое время упирались в стену. Когда появился твой отец, мы не думали, что за его появлением стоит тот же человек, что и за нападением. Нашим людям понадобилось время, чтобы выяснить, кто за всем этим стоит. Тебя не было в стране, когда мы во всем разобрались, - Ваня пока не называет имен, но я и так уже все поняла. - Я хотел приехать к тебе в Италию, но Лора запретила мне связываться с тобой.
Для меня было новостью, что мама и Вани общались. Мне она ничего не рассказывала.
- Что стало с Ритой и её отцом? - спросила я. Подсознательно я понимала, что Лютаевы не простят нанесенного оскорбления и угроз. Их заставили поверить в выдуманное преступление, но при этом угрозу в похищении Ульяны они расценили весьма серьёзно. Лютаевы неприкасаемые, пойти против них себе дороже.
- Ковалеко разорился, мечта Риты о частной клиники пластической хирургии стала невозможной, - подтверждает мои подозрения Лютаев, но я почему-то уверена, что он не договаривает. Все виновные в той истории понесли заслуженное на их взгляд наказание. Мне не хочется знать какое. - Мы должны были извиниться перед тобой, но извинились лишь перед Лорой, - произносит Ваня. Выдерживает паузу. Я чувствую на себе его взгляд. Не выдержав, поворачиваюсь к нему, смотрю прямо в глаза. Он будто только и ждал этого момента. - Простишь? - спрашивает так проникновенно, что у меня замирает сердце. В одном слове столько искренности, что слезы наворачиваются на глаза. Не отвечаю, боюсь, что голос дрогнет, а он продолжает смотреть… пытается заглянуть в самые укромные уголки, которые я старательно прячу даже от самой себя.
- Спасибо, что рассказал, - отвожу взгляд, мне кажется, дальнейшие слова ему не понравятся. После откровений Вани действительно стало легче, неприятно было осознавать, что меня считают виновной в том, чего ты не совершала. - Мне не за что тебя прощать. Все произошло так, как, наверное, должно было, - пожав плечами. - Пришло время оставить все это в прошлом, - предлагаю я.
- А если я не хочу, Вида? - поднимается со скамьи, нависая надо мной, наклоняется к лицу. - Если я хочу вернуть тебя? - поддевая пальцами подбородок, заставляет смотреть ему в лицо.
- Это невозможно, - убирая его руку от своего лица, поднимаюсь на ноги. Сложно оставаться равнодушной, когда наши тела находятся так близко, но я игнорирую свои ощущения. У него есть невеста, а у меня Мия. Каждый должен жить своей жизнью. - Я в отношениях, Ваня, - скидывая с плеч куртку, протягиваю ему. - А теперь отвези меня на стоянку Академии, мне нужно забрать свою машину и ехать на работу. Занятия я сегодня прогуляла…
Глава 14
Ваня
Извиниться извинился, но видимо опоздание в шесть лет, не тронули сердца Снежной королевы. Убивает её холодность. Вот она.… вроде рядом, но такая далекая и не моя. А меня зациклило на ней, как и семь лет назад. Хочется стереть с ее лица отстраненное выражение, разжечь в ней эмоции, сделать так, чтобы ее глаза блестели и закатывались от удовольствия. Не я лишил Виду девственности, но я в любом случае первый мужчина в ее жизни. Я помню, как она красиво кончала на моих пальцах и на моем языке, как стонала мне в губы, как закатывались от удовольствия её глаза, я знаю все эрогенные точки на ее теле, знаю, какая она на вкус!...
Уверен, она тоже помнит, но ведет себя, как незнакомка! Ну ничего, познакомимся заново!
Такие мысли бродят до того момента, пока она не сообщает, что в её жизни есть какой-то хмырь! Он может быть классным мужиком, но для меня он хмурь! Соперник, которого я мысленно уничтожаю.
Сейчас я отвезу её домой, а этот хмырь будет тянуть к ней свои лапы?! Целовать?! Ласкать?! Запрещаю себе об этом думать. Нужно включать голову. Холодным остатком разума понимаю, что мужик не виноват. Мой косяк, что мы расстались. Но в груди кипятком брызжет кровь, обжигая нутро. Меня выворачивает наизнанку. Встретив Виду, мысленно ее присвоил! Это клиника! У меня нет на это права, но я ведь не отступлю.…
Все равно будет моей! Пусть кричит, брыкается, сопротивляется…
Верну!
Забрав у нее куртку, не даю уйти.
- Ты чего? - возмущается Вида, а я игнорирую. Схватив за локоть, притягиваю к себе чуть ближе, чем требуют обстоятельства. Затягиваюсь по-весеннему свежим ароматом. Опасаясь, что она встанет в позу и откажется сесть в машину, давлю в себе желание поцелуем растопить холодное