– Почему вы хотите уйти? Вы провели здесь столько лет!
– Я должна найти мужа и сына, которых когда-то оставила.
У евнуха перехватило дыхание. В отличие от других придворных дам, госпожа Чхве вошла во дворец замужней женщиной, и у нее действительно остались муж и сын. Евнух знал, что она скучает по ним. Знал, что связь с ними была давно утрачена. Но никак не ожидал, что госпожа Чхве действительно покинет дворец…
– Я очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали.
Эти слова вызвали у него горечь. Он не хотел их слышать.
– Вы действительно не можете остаться?
– Если я останусь, разве что-то изменится?
И правда. Евнух и придворная дама… Они никогда не смогут быть вместе. Более того, главный евнух и главная придворная дама должны служить примером для всех придворных. Любой слух о них стал бы огромным позором для всего дворца.
– Но я не могу отпустить вас.
Он крепко сжал ее руку.
– Останьтесь во дворце. Пусть все останется, как есть. Будем жить, как жили, каждый день спорить о мелочах, заботиться о государе, не отдаляясь друг от друга, но и не становясь ближе.
Но даже полный боли голос евнуха был не в силах заставить госпожу Чхве изменить свое решение.
– Моя тоска превратилась в камень, что лег мне на сердце. Пусть я и порвала все связи, придя во дворец, но так и не смогла вычеркнуть мужа и сына из памяти.
– Но ведь прошло столько лет… быть может, вы никогда не сможете их найти…
– Даже если так, я должна снять этот груз с сердца.
– Вы правда хотите уйти? Несмотря ни на что?
Несмотря на все его мольбы, госпожа Чхве была непреклонна. Если она покинет дворец, сможет ли он когда-либо увидеть ее снова? Ответ был почти очевиден – скорее всего, нет.
– Я кое-что должен вам сказать.
Собравшись с духом, евнух заговорил решительным, почти трагическим тоном. Он собирался наконец озвучить слова, которые так долго хранил в своем сердце. Слова, которые могли бы удержать ее, если бы она их услышала.
Однако…
– Я не хочу ничего слышать, – остановила его госпожа Чхве, не дав сказать ни слова. Что бы это ни было, она знала, что это неизбежно нарушит дворцовые порядки.
– Думаю, нам стоит закончить здесь. Вот и все, что у нас может быть.
– Все из-за того, что я евнух, верно?
Она испуганно замотала головой:
– Нет, вовсе нет!
– А если бы я был обычным мужчиной?
Главный евнух опустил голову, словно сломленный под грузом мыслей. Госпожа Чхве встряхнула его за плечи, повторяя, что все не так, но его голос стал тихим, едва слышным:
– Простите. За все простите. Простите, что не смог позаботиться о вас лучше, не смог быть вам опорой.
– Нет, это не ваша вина. Мы ведь изначально не могли быть вместе.
Сжав ее руки, он произнес с твердостью, словно давая себе обещание:
– Когда запрет на браки будет отменен, я найду вас. Неважно, буду ли я в это время во дворце или за его пределами, но я обязательно найду вас.
– Но тогда я, скорее всего, буду жить с мужем.
– И все же я должен вас увидеть. Хотя бы раз. Пожалуйста, помните об этом обещании.
Их судьбы были предопределены: они не могли быть вместе. Госпожа Чхве не могла сказать ни слова и, в конце концов, отвернулась и сделала шаг прочь.
Страх обжигал ее. Она боялась всего – решения покинуть дворец, необходимости отвернуться от человека, который так отчаянно пытался ее удержать. Она боялась будущего. Найдет ли она когда-нибудь мужа и сына? Сможет ли начать новую жизнь? Она не знала. Она не могла предсказать ничего, даже ближайшего будущего.
Мысль о том, что она оставляет Соран, тоже не давала ей покоя. Соран, столь неопытная и нуждающаяся в поддержке, всегда находилась под ее опекой. Теперь госпожа Чхве должна была покинуть ее.
Боль в груди стала невыносимой. Но она знала: ей нельзя держаться за прошлое. Если придворная дама однажды покидала дворец, то вернуться больше не могла. Все, что ей оставалось, – идти вперед, несмотря на боль и сомнения.
* * *
Тем временем из покоев Соран доносились самые разнообразные звуки.
– Ваше Величество, так нельзя!
«Что именно нельзя?»
Ее кокетливый голос только разжигал любопытство.
– Что значит «нельзя»? Ты моя женщина, а это мой дворец.
– Вы должны соблюдать приличия.
– Даже если я останусь здесь на ночь, кто осмелится меня упрекнуть?
– Но здесь не подобает так себя вести…
Король Ли Хон и Соран препирались прямо на постели. Король обосновался рядом и твердо заявлял, что не собирается уходить.
– Почему вы оставили свои просторные и удобные покои и пришли сюда, в мою тесную комнату?
– Потому что там нет тебя.
– Ну правда, хоть в выходной дайте мне отдохнуть.
– Нет. Сегодня я буду спать здесь.
«Ах, да что ж такое!»
– Я хочу быть там, где витает аромат моей возлюбленной. И что же тут такого, что ты все время споришь? – ответил король Хон с невозмутимым видом.
Соран поднесла указательный палец к губам, словно пытаясь приструнить капризного мальчишку, и произнесла:
– Тогда обещайте, что ничего… ну, ничего такого не случится.
– Ничего такого? О чем это ты?
– Я живу вместе с госпожой Чхве. Непозволительно, чтобы здесь случилось что-то неподобающее.
От этих слов лицо Хона вспыхнуло, словно спелый помидор.
– Неподобающее? Да я семь – семь! – лет сохранял воздержание! Я, между прочим, крайне добродетельный мужчина!
– Но почему тогда вы так разволновались?
– Раз-разволновался?! Я? Я вообще не волнуюсь! – выпалил он, но запнулся, что выдало его еще больше.
С шумным вздохом он притянул Соран к себе.
– Вот так. Просто сиди спокойно.
Король с победоносным выражением лица заключил ее в объятия, и вид у него был настолько довольный, что Соран не выдержала и рассмеялась.
– Опять смеешься? Почему ты все время смеешься?
– Потому что мне хорошо, – улыбнулась она.
Она пыталась сдержаться, но губы все равно предательски дрожали от смеха.
– Мне правда хорошо. Очень-очень.
– Ха! Признайся, ты рада, что я здесь, – поддразнил Ли Хон, крепче прижимая Соран к себе.
В его объятиях она ощущала, будто парит в воздухе. Ее грудь наполняло невыносимо-волнующее ощущение, как будто кто-то рассыпал там все сладости мира. Казалось, что ее возлюбленный Хон – это самое лучшее, что могла сотворить природа.
Каждый вдох и выдох становился сладким, и Соран тихо закрыла глаза. Ей