Интуиция подсказывала Ли Хону, что это «Желаю вам благополучия» было прощальными словами Синвона. Его последним обращением.
Вскоре Соран вышла во двор, и их взгляды встретились.
Оба прекрасно понимали: Синвон уходит навсегда. Он не вернется ни к ним, ни в этот дворец.
Там, где недавно был Синвон, остался лишь ледяной ветер, заполняющий образовавшуюся в сердце пустоту леденящим и безжалостным ощущением утраты.
Вечернее солнце окрашивало небо в алые тона, освещая дворик чайной «Адальтан». Хэён, как обычно, разносила гостям чай, когда дверь со скрипом отворилась, и внутрь вошел мужчина.
– Госпожа Хэён, – произнес он.
Это был Тосок. Но сегодня он выглядел не так, как обычно. Безупречно сидящая одежда, тщательно уложенная борода, лицо, свежее и чистое, словно только что вымытое до блеска. Хэён слегка наклонила голову, с удивлением разглядывая Тосока.
«Что это с ним? Зачем он так вырядился?»
– Я принес вам интересную книгу, – сказал он, подходя ближе.
– Разве я не говорила вам, что больше не читаю таких пустых книг?
– Возможно, это будет последняя книга, которую я вам принесу. Неужели вы откажетесь принять ее?
Пока Хэён колебалась, не понимая, что происходит, Тосок неожиданно схватил ее за запястье. Она едва успела ахнуть, как Тосок обернулся к старику Кэи, жестом попросил присмотреть за чайной и без объяснений повел Хэён за собой.
Солнце клонится к закату, скоро наступит ночь, куда же он ее тащит? Они поднялись на холм за деревней, откуда открывался потрясающий вид на деревню, утопающую в закатных лучах. Горящее малиновое солнце словно окутывало все вокруг своим светом.
Под сенью большого дерева Тосок присел на траву и достал небольшую книгу. Что же это за книга, раз он так странно себя ведет?
Казалось, Тосок собирался прочитать ее вслух для Хэён.
– Однажды жил на свете никчемный человек, – начал он неожиданно.
– Что вы сказали? – изумленно переспросила Хэён.
Словно не услышав ее, Тосок продолжил тихим, спокойным голосом:
– Он никогда не касался женской руки, даже случайно, но любопытство его не знало границ. Этот человек был обычным неудачником, прожившим всю жизнь в одиночестве. В эпоху запрета на браки он, конечно же, и мечтать не мог о женитьбе. Однако была одна женщина, которая ему нравилась.
Легкий ветер трепал ленты в волосах Хэён, которые развевались у нее за спиной. Она устремила на Тосока любопытный взгляд, все еще не понимая, что происходит.
– Этот глупец, – продолжал Тосок, – так и не смог набраться смелости признаться ей в своих чувствах. Только когда ее жизнь оказалась под угрозой, он осознал, что не может жить без нее. Но что тут поделаешь? Она открыла свое сердце другому, тому, кто спас ее. Когда он узнал об этом, его мир рухнул. А недавно один из его друзей покинул этот мир. Это был его соперник, который тоже любил ту женщину. Он ушел так внезапно и бессмысленно, что даже теперь трудно это осознать.
Тосок читал не с книги, а с пустых страниц, в которые он вложил свое сердце.
– Тогда глупец решил для себя: несмотря на запрет на браки, я не могу больше скрывать свои чувства. Если я продолжу подавлять свои чувства, как велит указ, кто знает, как пройдет жизнь, что мне дана? И вот этот глупец решил признаться той женщине в своих чувствах.
Хэён теперь не могла не понять. Только полный дурак не догадался бы, что в этот момент Тосок открывал перед ней свое сердце.
– Госпожа Хэён!
– Да?
– Если когда-нибудь запрет на браки будет снят, согласитесь ли вы выйти за меня замуж?
Хэён моргнула, словно проверяя, правильно ли расслышала Тосока. Все вокруг заливал красноватый свет заката, создавая невероятно романтическую атмосферу. Его слова, высказанные с таким трудом, звучали искренне и пылко.
Но взгляд Хэён был по-прежнему глубок, как озеро, сокрытое в тени. Ее мысли оставались загадкой. Женское сердце часто остается загадкой, и Тосок знал это слишком хорошо. Он долго мучился, не понимая ее чувств, теряясь в догадках.
Теперь он хотел получить ответ. Сколько раз он приходил в «Адальтан», чтобы увидеть ее? Сколько времени он обдумывал эти слова, прежде чем решиться их произнести?
– Госпожа…
Взгляд Хэён дрогнул. Она колебалась, но, казалось, наконец приняла решение. Открыв рот, она тихо заговорила:
– Братец Тосок…
* * *
Тем временем в тронном зале королевского дворца главный советник Ким Сольрок докладывал королю Ли Хону об изменениях, внесенных в список женщин, подлежащих выдворению из дворца.
– Он точный? – спросил король, развернув документ. В списке тех, кто покидал дворец, не было имени Соран, зато неожиданно появилось другое имя.
– Да, Ваше Величество.
– Вы же получили согласие всех девушек?
– Разумеется.
Спустя несколько мгновений лицо евнуха побледнело сильнее, чем лицо короля.
* * *
Темной ночью Соран лежала в своих покоях, закрыв глаза. Сон то приходил, то ускользал, отчего она металась между явью и сном.
Перед закрытыми глазами снова и снова возникал чей-то образ, который то приближался, словно его можно было коснуться, то исчезал, растворяясь в пустоте. Это был… Синвон.
Мысли о нем не давали покоя. Соран не могла выбросить из головы его уход с перевязанной рукой. Что же с ним произошло после того, как он получил ранение?
Соран было больно. Очень больно. Даже если она не могла ответить Синвону взаимностью, даже если решила отдать свое сердце королю, Синвон все равно оставался для нее бесконечно дорогим человеком.
Она не могла принять его пылкое признание, и потому его уход казался неизбежным. Но сама мысль о том, что она больше никогда не увидит его, наполняла ее сердце невыносимой тяжестью, будто воздух перестал поступать в легкие.
Где он сейчас? Что с ним? Эти вопросы терзали ее, но ответов на них не было. Из ее закрытых глаз выкатилась одинокая слезинка.
Вдруг кто-то постучал в дверь ее покоев.
Кто мог прийти в такой поздний час? Неужели…
Соран резко села на постели, ее сердце бешено забилось. Неужели это Синвон, который порой заходил к ней с какими-нибудь вкусностями?
Дверь открылась, и гостем оказался…
– Ваше Величество? Что привело вас сюда?
На пороге стоял не кто иной, как король Ли Хон. Он тихо велел придворной даме и евнуху покинуть комнату, чтобы остаться с Соран наедине.
– Я узнал, что у тебя сегодня выходной, и решил тебя навестить.
На мгновение Соран охватили противоречивые чувства: разочарование от рухнувших ожиданий смешалось с радостью от встречи с любимым человеком. Она сидела, моргая