При упоминании этого имени его голос дрогнул, будто само воспоминание было для него слишком тяжёлым.
— Дина? — я недоверчиво прищурился. — Этого не может быть. В момент твоего исчезновения она сидела рядом со мной на трибуне.
Емеля покачал головой.
— Кто бы ни сидел рядом с тобой, это была не Дина. — Его голос звучал глухо. — Скорее всего, там использовали маскирующие чары.
— А почему ты так уверен, что та, которую встретил ты, была настоящей? — спросил я, пристально наблюдая за ним.
Емеля отвёл взгляд, будто собираясь с мыслями.
— Потому что… — он запнулся, губы его дрогнули, — потому что она говорила такие вещи, которые знали только мы вдвоём.
Я на мгновение задумался. Насколько мне было известно, на территории школы стояли мощные защитные чары, способные развеять любую маскировку. Если Емеля говорит правду, значит, кто-то применил настолько сильную магию, что даже школьные барьеры не смогли её распознать. Либо… Емеля попросту врёт.
В любом случае, пока рано делать выводы. Сперва нужно дослушать его до конца.
— Я сразу понял, что с ней что-то не так. Взгляд… осанка… манера говорить… все было каким-то другим. Она сказала, что ей нужно поговорить со мной наедине.
Емеля прикрыл глаза, словно заново переживая тот момент.
— Я немного разозлился. До выступления оставалось всего минут двадцать, а она вытаскивает меня к проходной, да еще и использует для этого родителей. Кто вообще так делает⁈ Я спросил, какого чёрта она устроила весь этот цирк с запиской, но она…
Емеля сделал паузу и залпом допил своё пиво. Я молча подвинул ему свою кружку.
— Она начала нести какую-то ерунду. Сказала, что любит меня и предложила сбежать с ней, пока есть такая возможность.
История все больше и больше начинала походить на какой-то бред.
— Я тогда заржал, — горько усмехнулся Емеля. — Думал, она шутить наконец-то научилась. Странновато, правда, но это хоть что-то.
Он замолчал, уставившись в пространство перед собой.
— Что было дальше? — тихо спросил я.
— Она начала нести какую-то чушь про силу и знания, — Емеля стукнул кулаком по столу. — Сказала, что культ Красного Лебедя очень хочет заполучить меня в свои ряды. Я тогда схватился за палочку, когда понял, что она уже туда входит. И в этот момент на площадку вышли двое охранников — Стёпа и Миха. Нормальные мужики, я их хорошо знал. Спросили, всё ли в порядке, напомнили о выступлении.
Он сделал глубокий вдох.
— А потом… Дина развернулась к ним как-то… слишком быстро. Навела на них палочку и использовала огненный вихрь. Они даже крикнуть не успели. Огонь их… просто сжёг за секунду. Я видел, как они… чёрт, как их корёжило, как лица плавились…
В таверне кто-то громко рассмеялся, невольно создавая жуткий контраст с рассказом Емели.
— Я не мог пошевелиться, — продолжил он, не поднимая глаз. — В голове только стучало: «Это не может быть правдой. Дина же очень слабый маг. Она не может…» Но она сделала это.
Емеля сделал глоток из кружки.
— Когда огонь погас, мужики были уже мертвы. А запах… — он поморщился. — Блевать хотелось.
— Я заорал на неё. Наставил палочку, но… не мог себя заставить обезоружить ту, которую люблю. Она повернулась, а в глазах что-то такое… нечеловеческое. Красноватый блеск какой-то. И говорит: «Они мешали». Вот так просто, понимаешь? Будто мух прихлопнула.
Емеля посмотрел на меня с болью во взгляде.
— А потом она предложила узнать правду о моём происхождении. О моей настоящей матери.
Я нахмурился.
— Откуда она могла знать?
— Вот и я о том же, — кивнул Емеля. — Я же сам только узнал, что меня усыновили. Это вообще семейная тайна была.
Он сжал кружку так, что костяшки побелели.
— Она сказала, что моя мать жива. Что она в этом Красном Лебеде. Что я могу с ней встретиться сегодня же, если пойду с Диной.
В дальнем углу таверны вспыхнула ссора. Два пьяных гоблина громко спорили, размахивая руками.
— Я не знал, что делать, — признался Емеля. — Часть меня хотела узнать правду, увидеть свою родную мать. Но другая часть орала, что это всё какой-то кошмар — трупы, огонь этот демонический, Дина как будто не она…
Он потёр лицо.
— Дина начала заливать, что Красный Лебедь дал ей силу. Мол, смотри, что я могу, даже не учась в вашей школе. Представь, что мы можем дать тебе.
— И ты отказался, — это был не вопрос.
— Ага, — кивнул Емеля. — Сказал, что не буду в этом участвовать.
Его голос дрогнул. Он глубоко вдохнул.
— Тогда она говорит: «Ну что ж, придётся тебе взять вину на себя».
Гоблины в углу перешли от споров к драке. Звон разбитого стекла добавился к шуму таверны.
— Я ей: ты что, рехнулась? Какая ещё вина? Я никуда не побегу. — Емеля невесело усмехнулся. — А она мне такое выдала, что у меня ноги подкосились: «Твои родители в плену у Красного Лебедя. Если не возьмёшь вину и не сбежишь, они умрут. Прямо сейчас».
Пушистик прижался к его руке. Емеля рассеянно погладил кота.
— Я не поверил сначала. Говорю, бред какой-то, они во Фракии, за хрен знает сколько километров. — Он покачал головой. — Тогда Дина достала магическое изображение. Там был тёмный подвал и родители, привязанные к стульям. Батя весь измученный, волосы от пота слиплись. Мама бледная, в глазах ужас.
Шум драки стих — видимо, бармен применил какое-то успокаивающее заклинание.
— «Думаешь, мы не подготовились?» — говорит мне Дина, пряча зеркало. — «Красный Лебедь просто так не действует. Мы знали, что ты можешь отказаться, и позаботились о… стимуле».
Емеля закрыл глаза.
— В тот момент я почувствовал, что всё, приплыли. Родители в заложниках, два трупа рядом, а девчонка, которую я любил, оказалась каким-то чудовищем.
Он снова взглянул на меня.
— От школы уже крики доносились — кто-то дым заметил или тела. У меня минуты оставались на решение.
В таверне становилось тише. Посетители начали расходиться.
— Я согласился, — просто сказал Емеля. — Сказал, что сделаю, как она хочет,