Однако, прежде чем я успел подняться, дверь таверны снова открылась, и внутрь вошел человек, которого я меньше всего ожидал увидеть здесь. Высокий и худощавый, с всклокоченными волосами и нервным взглядом, он напоминал затравленного зверя. Узнав его, я чуть не выронил медальон.
— Емеля? — выдохнул я.
Емельянов вздрогнул, услышав свое имя, и резко повернулся в мою сторону. На его лице отразился целый спектр эмоций: шок, страх, замешательство и, наконец, что-то похожее на решимость. Он быстро огляделся по сторонам, а затем, словно приняв какое-то важное решение, направился прямо к моему столу.
— Лазарев, — прошептал он, скользнув на стул напротив, — нам надо поговорить…
Глава 9
Признание Емели
Когда Емеля опустился на стул напротив меня, я машинально положил руку на волшебную палочку. Его глаза тут же метнулись к моей руке, и он слегка отшатнулся, выставив ладони перед собой.
— Лазарев, не надо, — торопливо сказал он. — Я не собираюсь нападать.
— Правда? — я хмыкнул, но руку не убрал. — Для человека, который не собирается нападать, ты слишком сильно нервничаешь.
Емеля быстро оглянулся через плечо, будто опасался, что кто-то следит за нами, затем снова повернулся ко мне.
— Ты имеешь полное право меня ненавидеть, — тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Но я клянусь тебе… я никого не убивал.
— Твое бегство и последующее исчезновение говорит об обратном, — заметил я, внимательно изучая его лицо.
Емеля выглядел измученным. Под глазами залегли темные круги, щеки впали, а обычно аккуратно уложенные волосы теперь торчали в разные стороны. Такие перемены за столь короткое время… Либо он гениальный актер, либо действительно попал в серьезную передрягу.
— Я сбежал не потому, что был виновен, — он нервно сцепил пальцы. — А потому что… меня заставили это сделать.
— И во что же ты вляпался? — я все еще не убирал руку с палочки.
— В то же, во что и ты сейчас, — он кивнул на медальон, лежащий на столе. — Красный Лебедь. Только я понял это слишком поздно.
Что-то в его интонации заставило меня задуматься. После слияния с Аббадоном мои чувства обострились, и теперь я мог практически физически ощущать страх, исходящий от Емели. Настоящий, неподдельный страх.
Пушистик, до этого настороженно наблюдавший за ним, вдруг подошел ближе и принюхался. Затем, к моему удивлению, он запрыгнул на колени к Емеле и устроился там, словно так и должно быть.
Этот жест решил дело. Интуиция фамильяра редко подводила меня, особенно после нашего приключения в Чаще Забвения и встречи с Сумраком.
Я медленно убрал руку от палочки.
— Хорошо, — сказал я, откидываясь на спинку стула. — Допустим, я тебе поверю. Пока что. Расскажи, что произошло.
Емеля облегченно выдохнул, машинально погладив Пушистика.
— Спасибо, — пробормотал он.
Емеля опустил голову, вцепившись пальцами в свою кружку. Дверь таверны скрипнула, и внутрь осторожно заглянул бородатый мужчина, один из тех, кто поспешно покинул заведение при появлении Таро. Убедившись, что криминальный авторитет исчез, он кивнул кому-то за дверью, и постепенно «Кривой клык» начал наполняться постоянными посетителями.
— Я помню тот день так отчетливо, будто это было вчера, — тихо начал Емеля, не поднимая взгляда, пока вокруг нас постепенно нарастал привычный таверный шум.
Он отхлебнул пива и поморщился.
— Короче, началось всё за неделю до соревнований. Дрянная погода была, дождь собирался. Проснулся я с головной болью и каким-то… ну, неприятным предчувствием, что ли.
За соседним столиком кто-то громко рассмеялся. Двое орков затеяли шумный спор о последних боях на арене, но Емеля, казалось, этого не замечал.
— В общем, в тот день я нашёл под дверью своей комнаты конверт. Такой бордовый, из дорогой бумаги. Внутри приглашение посетить «Багровую луну» — знаешь эту дыру на окраине?
— Знаю, — кивнул я. — Там собирается всякий сброд.
— Ага, та ещё помойка, — Емеля невесело хмыкнул. — В записке было написано: «Есть разговор, который изменит твою жизнь». Никакой подписи, ничего. Я смял эту бумажку и выкинул. Подумал, что записка от очередной поклонницы, которая не хочет, чтобы нас с ней видела вся школа.
Бармен, видимо, почувствовав себя увереннее после ухода Таро, включил магический граммофон. Хриплый голос известного барда заполнил помещение.
— Чёрт, — Емеля потёр лицо рукой, — как же я хотел бы, чтобы это и правда была просто шутка.
Дремавший у него на коленях Пушистик, вдруг поднял голову и внимательно посмотрел на Емелю. Тот машинально почесал кота за ухом.
— Утром, в день соревнований, всё стало совсем паршиво, — продолжил Емеля. — Я перебирал свои конспекты перед выступлением и заметил на внутренней стороне обложки тетради по демонологии рисунок красного лебедя. Маленький такой, но заметный.
В этот момент в таверну ввалилась шумная компания наемников. Они заняли большой стол в центре зала, громко требуя выпивки и еды. Мы с Емелей невольно подались ближе друг к другу, стараясь не терять нить разговора в нарастающем шуме.
— Я точно помнил, что ничего такого не рисовал, — Емеля понизил голос. — Меня это напрягло. Кто-то копался в моих вещах, понимаешь? Я хотел показать это ребятам, но закрутился с подготовкой к испытаниям. Вот дурак был…
Он замолчал, когда мимо нашего стола прошла подавальщица с подносом. Дождавшись, пока она отойдет, Емеля продолжил:
— Ну вот, а потом, перед самым финальным боем, ко мне подбежал третьекурсник — Миша, кажется. Весь запыхавшийся. Сказал, у проходной меня ждёт друг отца. И сунул мне записку.
Я заметил, как его пальцы начали мелко дрожать, и положил руку ему на плечо.
— Записка была вроде как почерком отца, но что-то в ней было… не то. Тогда я внимания не обратил. Там было: «Сын, надо поговорить. Важное дело, касается семьи. Антон тебе все объяснит».
— Антон? — переспросил я.
— Антон Феоктистов, — кивнул Емеля. — Старый приятель отца, года три его не видел. Я, собственно, потому и сорвался, так как подумал, что с родителями что-то случилось.
Кто-то за соседним столиком громко выругался, опрокинув кружку. Пивная пена растеклась по полу, и завсегдатаи разразились хохотом.
— Короче, я