В круге света последнего непогашенного фонаря вижу стоящих друг напротив друга Кестера и Фергуса. Головы обоих наклонены. Кулаки плотно сжаты.
– В любом случае. – В голосе магистра Айленгора гнев. – Это не повод терять самоконтроль и набрасываться на напарника. Вам в бою спины друг другу прикрывать.
Кулаки разжимаются, головы обоих парней опускаются.
– Разошлись, – рявкает магистр напоследок. – Устроили тут, да ещё перед завтрашним днём. Вас ничему не научило то, что произошло с Лайоном и Эрланом?
– Извини, – ворчливо говорит Фергус и первым протягивает руку. – Но я правда собирался остановить.
– Проехали, – цедит Кестер, пожимая ему руку.
Я выдыхаю с облегчением и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но меня тут же догоняют. Кестер и Фергус становятся с двух сторон от меня с явными намерениями проводить до общежития. И, кажется, никто не намерен сворачивать. И как мне теперь предупредить Кестера? При Фергусе почему-то не хочется говорить об эликсире. Насколько я поняла из коротких разговоров с Кестером и Анариэль, даже упоминать о таких вещах не стоит. Может, получится завтра утром перехватить Кестера до завтрака? В студенческой толчее, когда все заняты выбором блюд, можно будет сделать это незаметно.
Зато сейчас можно поговорить о другом деле. И, возможно, оно объединит недавно поссорившихся парней. Они, конечно, только что пожали друг другу руки, но идут молча, и я физически ощущаю их взаимный холод. А им ведь, как сказал магистр, «спины друг другу прикрывать».
– Мне кажется, есть способ… – начинаю я и сама пугаюсь.
Ну куда я лезу? Я ведь тут меньше всех знаю.
– Ты о чём? – моментально реагирует Фергус.
Ладно. Раз уж сказала «а»…
– О вашем друге, – выпаливаю я и торопливо объясняю: – Мне рассказали, что двадцать лет назад был случай, когда тварь сама ушла из тела заражённого.
Оба парня резко останавливаются. Ожидаю насмешек от Фергуса и мрачного неодобрения от Кестера. Что-то вроде «Куда ты лезешь, несмышлёныш?»
– Да, что-то такое припоминаю. – Фергус морщит лоб. – Но тот парень потом почти лишился магии и ушёл из Академии.
Кестер молчит, сжимая и разжимая кулаки. Затем выдавливает с трудом:
– Я слышал эту историю. Тот адепт был… однокурсником моего дяди.
У меня появилось ощущение, что Кестер собирался сказать что-то другое, но во время паузы передумал.
– В любом случае, – справедливо замечает Фергус, – он остался жив.
– Но, Мели, – говорит Кестер, – это был единственный случай. И тварь тогда ушла добровольно. Почему? Никто не понимает. Как убедить злобную хищную сущность это сделать?
Удивлённая собственной смелостью и ещё более всего тем, что к моим словам отнеслись серьёзно, я рискую попробовать простейшую манипуляцию.
– Я думаю, для этого нужна именно работа в паре. Вы ведь завтра должны стать напарниками? Как работают у разлома? Один маг бьёт, второй защищает. И нужна приманка.
– И кто будет приманкой? – Кестер хмурится.
– Не кто, а что. Мясо.
На меня смотрят с недоумением и, кажется, всё-таки начинают сомневаться в моих умственных способностях.
– Когда та тварь сбежала, на кухне Академии начало в больших количествах пропадать сырое мясо.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спрашивает Кестер.
– Знаю. Просто поверь.
– Сырое мясо? Так просто? – изумляется Фергус и возбуждённо продолжает: – Так до примитивности просто, что может получиться. Кес, мы должны попробовать.
– Ты прав. Если есть шанс вытащить тварь из Эрлана, мы просто обязаны.
Последний холодок между парнями исчезает, когда Фергус хлопает Кестера по плечу. Я это сделала. Я их помирила перед испытанием. И ещё появляется шанс спасти «клыкастика», но вот эту мысль я до них доносить не стала.
Мои соседки ещё не спят. Едва я захожу в блок, Лили, задрав нос, проплывает мимо меня и скрывается в купальне. Ощущение, что она специально ждала моего прихода.
Скрываюсь в своей комнате. Сбрасываю тренировочную одежду и присаживаюсь на краешек кровати. Хочется прилечь хотя бы на покрывало, но, если лягу, усну мгновенно. Сначала бы помыться, а потом уже спать.
– Купальня свободна, – раздаётся тихий голос.
Я открываю глаза.
Рядом стоит Анариэль. Оказывается, я всё-таки уснула сидя в неудобной позе и проспала… сверяюсь со временем… Ничего себе. Прошёл почти час.
– Мне самой было интересно, – фыркает Эля, – сколько времени там просидит Лилиана. Она надеялась, что ты устроишь скандал под дверью купальни.
– А смысл? Она уступила бы мне?
– Едва ли. Более того, скорее всего, твои соседки начнут сплетничать, что ты не привыкла мыться после тренировок.
– Переживу, – вздыхаю я. – Этому я в любом случае не смогу помешать.
Завернувшись в полотенце и прихватив мыло, проскальзываю в купальню. Ванную набирать некогда, да и усну я в ней. Но в Академии существует такая роскошь, как душ.
Моюсь быстро, как приучили в приюте. Наслаждаться некогда.
Когда возвращаюсь, засыпая на ходу, Эля по-прежнему топчется около моей кровати, и вид у неё встревоженный.
– Я слышала разговор, – тихо говорит она, поглядывая на дверь. – Кайра сказала, что предприняла кое-что. И если это кое-что откроется, свалят на тебя, и тогда тебя точно выгонят из Академии.
Я даже просыпаюсь, в голове делают попытку пошевелиться мысли. Единственное предположение – Кайра хочет себя обезопасить на случай, если поймают с эликсиром. Но, может, и нет. Это я все силы и способность мыслить на полигоне оставила, а она, вероятно, уже тысячу вариантов придумала, пока этикетки на пузырьки в оранжерее наклеивала.
– Я буду осторожна, Эля, спасибо. – Я сладко зеваю, устраиваясь на мягкой подушке. – Только разбуди меня пораньше, пожалуйста.
Уже засыпая, вспоминаю, что в своей комнате я ночую впервые. И в голову лезет народный наговор, который, как мы с девчонками шептались в приюте, обязательно нужно произносить, когда спишь впервые на новом месте. Глупости, конечно, но губы сами шепчут:
Ночь, укрой пологом.
Сон, навей сполохом.
Деве чистой при луне
Яви милого во сне.
– Подъём, Мели, – будит меня голос Анариэль. – Твои соседки уже встали. Лучше не опаздывать на утреннюю пробежку.
– Святой Шифаджи, – со стоном вырывается у меня имя главного Святого целителей. – Такой был чудесный сон.
Из-за резкого пробуждения не могу сразу вспомнить, что именно снилось. А вспомнить хочется, уж очень сладкое послевкусие осталось.
По мере того как кусочки сна проявляются один за другим, щекам становится всё жарче.
– И что же