Уже близилось к полуночи, когда тихо скрипнула дверь. Саша вытянула шею, пытаясь рассмотреть скользнувшую в храм невысокую худенькую фигуру в темном, с низко опущенным капюшоном спортивной куртки.
Вот уже человек дошел до центральной части, как появившийся из исповедальни дон Кристиан напугал его. Темная фигура резко отскочила и быстро пошла обратно, к входной двери. Саша выскочила, так и не вспомнив имя убийцы, она закричала:
– Стой! Джованни Джоли!
Фигура споткнулась. Замерла. Медленно повернулась в ту сторону, где стояла Саша.
– Откуда ты знаешь? Как ты можешь знать???
– Я знаю! Я все знаю про ту историю. И дон Кристиан знает. Мы здесь, чтобы помочь. Не бойся!
Дон Кристиан уселся на переднюю скамью:
– Они сейчас уйдут, а мы с тобой поговорим. Если ты захочешь, потом я вызову карабинеров. Если не захочешь – уйдешь. Хочешь исповедаться?
– Нет! Вернее да! Или нет! Вы же не можете раскрывать тайну исповеди?
– Нет. Не имею права.
– А мне надо, чтобы вы рассказали. Чтобы вы поняли, и всем рассказали, мне одному не поверят.
– Это обязательно. Мы все с тобой решим. – Дон Кристиан жестом показал Саше и Роберто что они могут уходить. – ты не хочешь, чтобы они остались?
– Нет, пусть уходят.
– Уверены? – спросил граф, не понятно кого, парня, или священника. Ответил дон Кристиан: – Уверен.
Он показал два пальца. Саша сначала не поняла, но потом догадалась и беззвучно спросила: – Ore?
Падре кивнул. Через два часа нужно вызывать карабинеров.
Саша смотрела на часы каждые пять минут. Эти два часа длились даже дольше, чем почти четыре часа ожидания в храме. Она и боялась за священника, и умирала от любопытства, в конце концов даже Роберто надоели ее верчения в машине, и он позвал девушку прогуляться.
Перевалило за полночь и старый городской центр затих. Ни машины, ни случайного прохожего. Стараясь громко не цокать, Саша с графом осторожно бродили по булыжным мостовым узких улочек, мимо спящих домов, окрашенных в теплые флорентийские цвета, мимо высоких серых палаццо, где первые этажи были отданы под многочисленные лавочки, магазинчики и бары. В этот час были закрыты даже бары, не туристическая, обычная Тоскана отдыхала, завтра рано утром снова закипит жизнь, люди отправятся в школу и на работу, по делам и за покупками. Городок спал, не зная, что страшный убийца, которого все так боялись последние три месяца, беседует с настоятелем их прихода в старинном храме на центральной площади.
Наконец время подошло, Саша заранее позвонила дону Доменико, все объяснила, и осталось лишь проконтролировать. Тот позвонил сам, сообщил, что позвонил, карабинеры выехали. Девушка с графом вернулись на центральную площадь, куда подъехали несколько машин с выключенными мигалками. Они держались в стороне, стараясь не попадаться на глаза стражам правопорядка, чтобы не объяснять свое присутствие.
Карабинеры рассредоточились по площади, главный тихо отдавал команды, но никто не успел войти в храм. Двери отворились и на каменные ступенях появились две фигуры: священник и убийца. Дон Кристиан кивнул, подтолкнул парня вперед. Тот неуверенно начал спускаться по ступеням, ту к нему бросились карабинеры. Парень успел обернуться:
– Вы приедете? Вы обещали!
– Конечно приду. Я тебя не оставлю.
Загудели моторы и машины вмиг растаяли в ночи, а Саша бросилась к падре Кристиану. Тот устало помотал головой:
– Сил нет. Завтра, все завтра. Приезжайте на ужин, все расскажу.
***
На следующий день Александре показалось, что вечер никогда не наступит.
Она перемыла полы в доме Фионы, сбегала в далекий супермаркет за продуктами, а время даже до полудня не дошло. Саша решила перекопать огород, но вовремя остановилась, иначе бедная хозяйка не досчиталась бы многих овощей и полезных растений, огородник из девушки был еще тот!
Обвязанная фартуком Фионы, который был ей слишком короток в длину, но в ширину обвязывался как раз вдвое, с подвязанными косынкой лохмами и раскрасневшимися щеками, Саша открыла дверь на стук и увидела Роберто.
– Тоже день тянется? Интересно, что расскажет нам падре?
– Тоже! – Вздохнул хозяин замка. – Хотел позвать тебя на обед, все время быстрее пройдет.
Обидевшись в душе на окончание фразы – типа других причин пообедать с тобой нет, только время потянуть, Саша решила согласиться. – Мне надо полчаса на душ и собраться, и я готова. Куда пойдем?
– Увидишь, – граф улыбнулся. – буду через полчаса.
На сей раз Саша отказалась от привычных джинсов и футболки. Надела летнее яркое платье без рукавов, чуть выше колена, узкое, но мягкое, прекрасно подходящее к ее фигуре. Задумалась, разглядывая босоножки на каблуке, но в последний момент обула спортивные летние туфли, по булыжникам на каблуках не побегаешь.
Роберто по-швейцарски пунктуально постучал в дверь ровно через полчаса, пошутил: – Не узнаю Алессандру! – и кивнул на припаркованную на обычном месте машину. Хозяин замка был единственным, кто оставлял автомобиль прямо на узкой улице верхнего города, кто ж возразит, если дома по обе стороны принадлежат ему.
Когда-то Роберто рассказал девушке романтичную историю о трех сестрах, дочерях тосканского графа.
Больше сорока лет назад в замке остановился путешествующий по Тоскане судья из Швейцарии, влюбился в среднюю дочь и забрал ее с собой. У пары родился сын, старшая сестра тоже вышла замуж, уехала в Рим. После смерти отца замок и половина города на холме достались по завещанию младшей дочери, которая так замуж и не вышла и всю свою жизнь посвятила замку, его саду, устроила ресторан во дворе и стала принимать постояльцев.
Прошли годы, сын судьи вырос и пошел по стопам отца, закончив юридический факультет университета, но работать по специальности так и не начал. Он с детства занимался музыкой и стал неплохим музыкантом, играя на саксофоне в известной джазовой группе, гастролировал по всему миру, говорил на четырех языках.
А потом случилась автокатастрофа, унесшая жизнь родителей, и молодой человек уже не возвращался в Швейцарию, путешествуя с группой по Америке и Канаде.
Но в один прекрасный день пришло письмо.
Тетка, которую он никогда в жизни не видел, писала ему о Тоскане, о старом замке, которому более семисот лет, о городе на горе с прекрасным видом на окружающие холмы, туманы и городки. О том, что кроме племянника ей некому