– Есть кто? Синьорина Алессандра, вы здесь?
Чужой не мог звать ее по имени, у девушки отлегло от сердца, и она отправилась в сторону голоса. Невысокий, плотный мужчина с бородой в длинном черном плаще уже с трудом, пыхтя, забирался в комнату.
Он выпрямился, и Саша увидела, что это не плащ, это черная сутана священника, правда покрытая пылью. С плеча невысокого падре свисал внушительный клок паутины.
– Алессандра? – падре пытался отряхнуться, но махнул рукой, поняв, что это бесполезно.
Издали послушался рокот мотоцикла, и священник заулыбался:
– Ну, вот и дон Доменико, а то вы так на меня смотрите, как будто вот-вот в обморок упадете. Падре Доме уже уехал, когда ему позвонили, и сразу набрал меня, я ближе всех. – Он снял с бороды очередной пук паутины. – Дон Кристиан Адельфи, настоятель здешнего прихода.
– А разве католическим священникам можно носить бороды? – все, что смогла сказать Саша.
– А почему нет? – Удивился дон Кристиан. Он напомнил Саше Стивена Сигала, ну просто копия, только помоложе.
Падре Доменико категорически отказался лезть в окно, вид друга в паутине и пыли убедил его. что лучше поберечь сутану. Когда дон Кристиан и Саша вылезали наружу, пытались отряхнуться, но только еще больше испачкались, взвизгнули тормоза и из подлетевшей машины выбежал встревоженный Роберто. Увидев Сашу и священника в паутине, а девушку, еще и чумазую, как трубочиста, – а не надо вытирать вспотевшее от страха лицо пыльными руками! – граф расхохотался.
Потом приехали карабинеры и присутствие двух священников спасло Сашу, покровительство уважаемых падре, особенно дона Кристиана, хорошо известного в долине, заставило стражей порядка отнестись с уважением и к девушке. Ей даже не высказали все, что хотели, судя по выражениям лиц.
Все записав и даже поблагодарив Сашу, карабинеры отпустили всю компанию, а дон Кристиан пригласил всех к себе на бокал вина, им с Сашей надо было срочно выбивать пыль. Граф скорчил скорбную рожу, но позволил двум грязным личностям сесть к нему в машину.
За бокалом, к которому были нарезаны тосканские сыры и ароматные, сияющие глянцевыми боками алые помидоры, Саша показала компании записку, которую успела снять на телефон.
– Жаль, что я не встретил его… ему нужна помощь. Но как его отыскать, пока он не натворил еще бед? – дон Кристиан задумался.
– А чем вы так знамениты, что карабинеры чуть ли не честь отдают?
– А я экзорцист. – улыбнулся священник. – Один из немногих в этой части Италии. А еще я читаю карабинерам лекции по психологии, я закончил университет по этой специальности.
– Вы изгоняете злых духов? Я думала, такое только в кино бывает!
– Бывает и в жизни. Но это не тема для короткого разговора.
– Так вы должны заподозрить у парня одержимость! По вашей специальности, так сказать!
– Не упрощайте. Иногда это просто болезнь.
– Так что не сомневайся, – улыбнулся второй священник, – дон Кристиан реально может помочь парню. Прежде, чем забирать его в тюрьму, надо хоть немного успокоить. Но если карабинеры его не отыскали… мы тут бессильны.
– А вот и нет! – подпрыгнула Саша. – У меня идея. Карабинеры приехали с мигалками, шуму было много народ видел, из дома выходили любопытные. А парень прячется где-то здесь, неподалеку. Он наверняка пойдет проверять, на месте ли его записка. Прочли – или случайно открыли его тайник.
– А значит…
– А значит, мы воткнем в двери бывшей винной кантины свою записку!
Общими усилиями родили короткий текст:
«Помогу. Жду каждый день после вечерней мессы до полуночи. Дон Кристиан Альфьери, parocchia Poggibonsi».
Дон Кристиан отправился относить записку, дон Доменико оседлал железного коня, подмигнув Саше, и предложив проветриться с ним за компанию, но она быстренько уселась в машину графа.
До этого они говорились встречаться каждый вечер после мессы в храме, где дон Кристиан будет сидеть и ждать возможного гостя. Саша ни за что не пропустила бы такое, и священник показал на несколько скамей за колонной, не видных из центральной части и от входа. – Вон там будешь ждать. Но учти, что он может прийти и в полночь, а сидеть придется тихо.
Граф заявил, что одну Сашу не отпустит, а дон Доменико решил поддерживать связь по телефону. – Что мы тут, торжественный комитет по встрече маньяка организовываем? Может, еще оркестр пригласить?
Саша и Роберто поспешили в Кастельмонте, девушке нужно было привести себя в порядок, им обоим поужинать, прежде чем ехать обратно.
По дороге их обогнала черная фигура с летящими за спиной крыльями сутаны: мотоцикл летел, невзирая на знаки и правила, дон Доменико опаздывал к вечерней мессе.
***
Дома Саша сжевала приготовленный Фионой кальцоне, греть было лень, и она хомячила огромный мясной полу-пирог-полу пиццу, держа салфеткой, прихлебывая минеральную воду. Домоправительница сейчас начала бы охать, всплескивать руками, требовать, чтобы Саша прекратила сухомятку, но она отправилась навещать внуков с кучей наготовленной снеди. Завтра Фионе предстояла важная миссия по обучению повара в замке своему фирменному ризотто.
Симона, до которой дошли слухи о Сашиных подвигах, действительно «творила» очередной шедевр и выключила звук телефона.
– Но ведь все получилось еще лучше, все же утряслось? – Она долго хихикала над предстоящей поездкой Роберто и Саши в Поджибонси, – и Марианне не к чему придраться, свидание, но все чинно, в храме Божьем! И так всю неделю!
Ровно в 19.30 Саша с гордо поднятой головой – действительно, нечего Марианне придираться, они по делу! – вышла из дома, уселась в машину графа и через пятнадцать минут они были на центральной площади Поджибонси.
Пока народ расходился после мессы. Саша с Роберто тихонечко проскользнули на дальние скамьи и затихли.
Дон Кристиан ненадолго отходил, потом выходил пройти по храму, демонстративно громко топал, отправляясь в исповедальню и долго поправлял тяжелую черную занавеску, выходил на каменный ступени, ведущие с площади в церковь, в общем, делал все, чтобы оставаться на виду.
Время шло, темнело. Священник хоть двигаться мог, а у Саши с графом затекли ноги и казалось, что минуты и часы ползут медленнее, чем обычно. В один момент ей даже показалось, что Роберто задремал. Ему проще, немногословный граф прекрасно существовал со своими мыслями, а вот Саше это время показалось настоящей пыткой. Она не умела