Размышляя так, женщина вовсю напевала и хихикала, и в душе своей она уже прозревала всё это — величие, ожидающее её в грядущем, поступь истории, той, что уже свершилась! Ольтея Первая, наисвятейшая правительница Империи Пяти Солнц!
Окружённый ореолами эфирного золота Дэсарандес стоял на тронном возвышении, поддерживая почти что лишившуюся сознания Милену и вглядываясь в её бледное от страха лицо.
Внезапно он выпустил женщину из рук и воздвигся над её ней ликом, очерченным тенями и светом.
— Что ты сделала?
Краешком глаза Ольтея заметила какое-то движение — Фицилиус показался из-за колонны, скрывавшей его: готовящегося разить божественного аватара.
Она могла бы помочь. Да! Она могла бы отвлечь Дэсарандеса. Точно! В этом её роль! Вот как именно всё это уже случилось! Она чуяла это всем своим существом, ощущая костями сгущающееся… предвестие.
Уверенность, твёрдую как кремень, тяжкую, как железо… Ей нужно всего лишь свидетельствовать, всего лишь быть частью событий, что уже случились.
— Милена! — завопила она из своего укрытия. — Я нашла тебя!
Дэсарандес и Милена одновременно обернулись на крик. Император сделал всего один шаг…
Ольтея взглянула на «забытого», своего таинственного партнёра по заговору, ожидая увидеть нечто иное, чем почти обнажённого человека, который отупело взирал на неё…
Разумеется, выглядя при этом скорее богоподобно.
Аватар затряс головой, рассматривая собственные руки. Из ушей его хлынула кровь.
И это показалось Ольтее бедствием бо́льшим, чем всякое иное несчастье, когда-либо пережитое любым живым существом в этом мире, ниспровержением самих основ, перевернувшим с ног на голову всё содержимое её бытия.
«Я просчиталась», — осознала женщина.
Какая-то неправильность сдавила её усиленное алхимией горло, словно леденящая сталь прижатого к глотке ножа… Откуда-то послышался отдалённый хохот. Смутно знакомый голос, который она никогда не ведала ранее, но почему-то сразу узнала.
Хорес. Двуликий бог использовал её в своей игре, обманув всех. Он защитил свою пешку, императора, всего лишь скрыв её… Её! Сокрыв не того, на ком были сосредоточены все взгляды, а ЕЁ! Ольтею Мирадель! Сокрыл, потратив всего толику сил, — ещё в миг их первой и единственной встречи! И одним едва заметным, ничтожным действием разрушил умопомрачительно сложный план своего божественного оппонента!
«Один сотворил землетрясение и создал аватара, а другой только прикрыл тебя от чужого взгляда», — истерично хихикнул внутренний голос.
Ведь кто мог обмануть взгляд одного бога, кроме другого бога?..
Вот почему она столь спокойно наблюдала за «забытым», вот почему аватар неведомого бога убил Сарга Кюннета, но проигнорировал её… Всё наконец-то встало на свои места.
Ольтея перевела взгляд обратно на возвышение, увидев, как Дэсарандес направился к двойному трону, всматриваясь в своего теперь уже несостоявшегося убийцу — и тут земля взорвалась.
Новое землетрясение, такое же мощное, как и первое. Предпоследний свод, тот, что обрамлял отсутствовавшую стену и поддерживал воздвигнутую над ней молитвенную башню, просто рухнул, подняв клубы пыли, как молот размером с крепостной бастион, обрушившись на то самое место, где только что стоял император. Земля сбила Ольтею с ног. Сущее ревело и грохотало, низвергаясь, куда ни глянь, потоками обломков и щебня. Колонны валились, огромными цилиндрами громоздясь друг на друга, остатки крыши упали на пол, словно мокрое тряпьё. Она узрела, как тот, кого она принимал за божественный аватар, пал на колени посреди опрокидывающихся необъятных громадин. И тогда Ольтея осознала весь ужас неведения, настоящего проклятия смертных, постигла отвратительную человеческую природу Фицилиуса, ибо мгновенно промелькнувшая каменная глыба отправила «забытого» в небытие.
И Ольтея возопила, закричала от ярости и ужаса, словно дитя, лишившееся всего, что оно знало и любило.
Дитя не вполне человеческое.
* * *
Вместе с руководящими офицерами Гуннара, закованный в антимагические кандалы, где Слеза постоянно касалась кожи, я выехал на заснеженную равнину.
Армия Кердгара Дэйтуса вроде бы обратилась в паническое бегство, но я заметил, что солдаты не выпускали из рук оружия, когда бежали за ближайший к городу курган. Кавалерия Магбура гнала коней, чтобы обогнать пехоту врага и завершить окружение. Оба крыла уже скрылись за одинаковыми холмами старого могильника.
Легионы Гуннара двигались с удвоенной скоростью — молчаливые, решительные. Не было никакой надежды нагнать бегущую армию прежде, чем их кавалерия завершит окружение и отрежет у врага все пути к отступлению.
— Как вы и предрекали, архонт Гуннар! — на скаку прокричал жрец Тулон. — Они бегут!
— Но им не спастись, верно? — расхохотался толстяк Гуннар, неуклюже подпрыгивая в седле.
Ох, Троица, этот кретин даже на коне сидеть не умеет.
Погоня увела нас за первый курган, теперь всадники скакали среди покрытых снегом трупов пустынников и солдат Первой армии. Ограбленные тела были разбросаны широкой полосой, которая уходила дальше на запад — по маршруту отчаянной битвы Логвуда, — за следующий холм и вокруг подножия дальнего. Я старался не вглядываться в эти трупы, не искать знакомые лица, застывшие в незнакомых масках смерти. Смотрел только вперёд — на бегущих сайнадов.
Гуннар время от времени придерживал коня, чтобы оставаться вровень со средними подразделениями пехоты. Крылья кавалерии умчались куда-то вперёд — их до сих пор не было видно. Тем временем тысячи бегущих ратников оставались вне досягаемости магбурских фаланг, бросая по пути награбленное добро.
Архонт и его армия продолжали упорно преследовать врага и вскоре мы выбрались в широкую долину, где скопившиеся сайнады уже начали подниматься на мягкие склоны. Поднявшийся ветер закрутил снежные метели над долиной с севера и юга, а также прямо впереди.
— Окружение завершено! — довольно закричал Гуннар. — Смотрите на снег, он показывает, куда они бегут!
Что-то было не так, интуиция чётко давала об этом знать. Более того, вдалеке я услышал звуки боя. Вскоре они стали затухать, а метель усилилась, скрывая происходящее вдали.
Пехота начала спускаться в долину.
Что-то тут не так… — всё сильнее билась мысль в моей голове.
Бегущие солдаты Магбура уже добрались до высоких гребней по краю долины всюду, кроме западного конца, но теперь они вдруг остановились, вытащили оружие и развернулись.
Снежная завеса поднялась ещё выше, затем за спинами солдат появились всадники — не кавалерия Магбура, а прекрасно мне знакомые сайнадские кавалеристы. В следующий момент ряды пехотинцев сомкнулись — сзади к ним подходило подкрепление.
Я развернулся в седле. Конница Дэйтуса возникла и на восточных отрогах, закрывая путь к отступлению.
Вот мы и попали в простейшую ловушку. И оставили Магбур беззащитным…