Альрин на мгновение попыталась представить – каково это, быть безвольной пленницей и послушной служанкой у какого-нибудь мерзавца. Выполнять любую его прихоть… Её лицо исказила гримаса отвращения.
– Мне было недосуг изучать историю и географию, – продолжала тем временем Лисси. – Вместо этого мне преподавали гимнастику… и в качестве учителя чаще всего выступала плётка. Можете мне не верить, – голос девушки предательски задрожал, – но я правда не помню ни цвета родного неба, ни вкуса ветра, ни языка своей страны. У меня отняли даже имя! Helessiarrhe оказалось слишком длинным для хозяина, и я стала просто Лисси.
Она, не выдержав, спрыгнула на землю, уткнулась в тёплую шею Ромашки и разревелась.
Первым опомнился эльф. Он легко спешился, подошёл к девушке, и взял её ладони в свои. Тепло и бережно, словно хотел забрать боль, что терзала душу.
– Лисси… Никто из нас не желал тебя обидеть. Прости, что разбудили такие воспоминания.
Девушка робко улыбнулась сквозь слезы:
– Не за что извиняться. Благодаря вам, я вырвалась из кошмара своего прошлого. Но он… он ещё мучает меня. Больше всего на свете боюсь однажды проснуться и увидеть стены циркового фургона. Будь он проклят!
Лисси снова расплакалась.
– Никогда не позволю твоему прошлому забрать тебя… у меня, – тихо проговорил Эннареон, крепко обнимая девушку.
Она доверчиво прижалась к эльфу, зарывшись лицом в светлые длинные волосы.
Внезапно раздался тихий свист. Эннареон вздрогнул всем телом, пошатнулся, и выпустил Лисси из объятий. В широко распахнутых изумрудных глазах читалась боль пополам с удивлением. Он попытался сделать вдох, но вдруг упал лицом вперёд. Девушка коротко вскрикнула.
В спине эльфа, чуть ниже левой лопатки, торчало древко стрелы с чёрным оперением.
Поначалу все оцепенели. Первым в себя пришёл гном:
– Во имя Троара! – проревел он, спрыгивая с эльфийской кобылы, и выхватывая секиру.
– Не советую, недомерок, – раздался громкий насмешливый голос из-за дерева, что росло шагах в двадцати.
Лисси смотрела невидящим взглядом прямо перед собой, и слова едва достигли её слуха. Но всё-таки она вздрогнула, узнав ненавистный говор. Именно с этого голоса совсем недавно начинался каждый её день.
"Вставай, дрянь, и за работу" – звучало в цирковом фургоне ещё затемно.
Тагриз никогда позволял поспать вдосталь.
– На вас нацелено пять стрел. Сделай одолжение, гном, метни свой топор прямо по дороге. Так далеко, насколько сможешь. Остальным – спешиться!
– Секиру ты отнимешь только у мёртвого гнома, вонючий червяк! – гневно выкрикнул Тангор, сжав рукоять со всей силы.
Эллагир и Альрин, озираясь, медленно спустились на землю.
– Пять стрел, не забывай! Первой мы подстрелим эту сбежавшую сучку!
Гном взвыл от бессильной ярости. В ту же секунду ещё одна стрела, просвистев в воздухе, воткнулась в землю, в шаге от Лисси.
– Последнее предупреждение! – Тагриз явно терял терпение.
– Будь ты проклят! – процедил Тангор сквозь зубы и размахнулся.
Секира, пущенная сильной рукой, ударила в дерево, из-за которого раздавался голос. Остро отточенный металл вошёл в цель на ладонь. Откуда– то из глубины кроны, ругаясь на своём птичьем языке, взмыла ввысь стайка синиц.
– Отлично, ребята! Вперёд! – произнёс хозяин цирка удовлетворённо.
Из-за деревьев на дорогу, один за другим, начали выходить люди, одетые так, чтобы сливаться с листвой. Лица их были скрыты берестяными полумасками, многие держали в руке луки.
Эллагир обернулся, услышав позади себя шорох, и увидел ещё двоих. Последний нападавший спрыгнул с веток вековой сосны, росшей буквально в нескольких шагах.
"Четырнадцать", – подумал гном, прикидывая, как станет биться.
За голенищем у него был спрятан нож, о котором враг, похоже, не знал.
– Лисси, – быстро произнесла Альрин сквозь зубы. – Медленно отойди за Тангора. Шагни словно невзначай… и не стой на пути у меня или Эла, когда начнётся бой.
Чародейка боялась, что девушка ещё не отошла от шока, и не воспримет её слова. Но та чуть заметно кивнула.
Из-за дерева с торчащим в нем гномьим топором, наконец, показался Тагриз. Рука, сломанная в драке с Эннареоном, была закатана в лубки. Он кинул взгляд на тело эльфа и хрипло расхохотался:
– Так-то, дружок.
– Эн! – выдохнула Альрин, мысленно обругав себя, что забыла о друге, который, быть может, ещё жив и нуждается в помощи.
Она метнулась к эльфу и упала рядом с ним на колени. Пятеро разбойников вскинули луки, но Тагриз снова гнусно рассмеялся:
– Спокойно, ребята. Ихнего бойца мы подстрелили, а остальные не опасны. Два целителя, безоружный гном и моя маленькая, бедненькая, заблудившаяся Лисси!.. Высеку тебя так, что месяц отлёживаться будешь! – прорычал он, бросив на девушку злобный взгляд.
Эллагир сделал два шага вперёд и протянул руки ладонями вверх. Универсальный жест, означающий добрые намерения.
– Господа, – испуганно-учтивым голосом произнёс чародей, прижимая большие пальцы к ладоням и выпрямляя указательные и средние. – Почему бы нам не договориться? – заискивающе продолжил он, сгибая безымянные пальцы и мизинцы в первой фаланге, образуя, таким образом, законченный Символ Эххара.
– Вы, господин Тагриз, отомстили эльфу. Забирайте свою рабыню, и забудем об этом. Право же… – Эллагир запнулся, словно подыскивая нужное слово, и вдруг резко выкрикнул:
– Traekkart Ehharra!
С рук чародея сорвались две сиреневые молнии. Альрин эхом повторила боевую формулу. Без промедления Тангор рванулся вперёд со скоростью, которой никто не мог ожидать от коренастого гнома. Одним ударом в колено он сломал ногу ближайшему разбойнику. Затем, не останавливаясь, выхватил кинжал и всадил по самую рукоять в живот следующего. Его подельник попытался достать Тангора клинком, но тот ловко обвёл руку нападающего, захватил и дёрнул к земле. Враг потерял равновесие, сунулся вниз, и гном одним движением свернул ему шею.
Заклинание Стрелы Эххара снова прозвучало двухголосием, воздух вокруг полыхнул фиолетовым, и ещё двое упали замертво.
– Не люблю незавершённых дел, – прорычал Тангор, делая шаг назад, к лежащему со сломанной ногой.
Страшный удар гномьего сапога пришёлся разбойнику в висок. Тот хрюкнул и затих. Эллагир услышал шум и вспомнил про двух нападающих, зашедших с тыла.
– Альрин, берегись! – выкрикнул он, едва увернувшись от удара мечом.
Вдруг Фаэль рванулся назад и буквально смёл ближайшего врага. Сдавленно вскрикнув, тот вмиг оказался под копытами коня. Второй попятился, но убежать не успел. Ниэроиль одним ударом проломила ему череп.
За несколько секунд ожесточённого боя ситуация разительно переменилась. На земле осталось лежать одиннадцать покалеченных тел. Это ошеломило оставшихся в живых разбойников. Они даже