Герпес тут же кричит, весь на адреналине:
— Тогда мы с Павлинархом нападём с флангов, чтобы перекрыть ему путь! А вы, король Данила, давите прямо на него!
Я пожимаю плечами, не видя причин возражать, раз сам подвязался на охоту.
— Хорошо.
Ладонью похлопываю шестилапку по гриве, ментально отдавая команду. Зверь бросается вперёд резким прыжком, ускоряясь до предела.
Морхал и избранница не отстают. Тавров я оставил сторожить периметр, а то нечего этим громоздким рогачам носиться по лесу, пугая всю живность в округе. Впереди, прямо на тропе, возникает золотой олень.
Благородный зверь выглядит ослепительно — сияющая шерсть, стройные, будто выточенные рога, высокий, грациозный силуэт. На миг мы втроём замираем, загипнотизированные этим зрелищем.
У многих телепатов есть привычка — сразу сканировать новое сознание. Частенько я её сдерживаю, ибо так умный неприятель может подловить и поймать в ловушку, но щиты почти всегда осторожно прощупываю. И вот сейчас то же самое сделал и неожиданно для себя нашёл ментальную защиту. Оппа! У дикого зверя есть рукотворные щиты. А значит, что? Значит — ни хрена он не дикий.
Я успеваю рявкнуть своим по мыслеречи:
— Это западня!
В тот же миг с оленем происходит метаморфоза. Морда вытягивается, превращаясь в волчью пасть, рога изгибаются вперёд, тело вспыхивает светов — и перед нами уже не грациозный зверь, а массивный рогатый монстр.
Он бросается прямо на меня, прыгнув с нечеловеческой скоростью.
Да только секунду назад я уже насторожился, а потому незамедлительно швырнул псионическую волну. Зверь взвизгивает, сбитый с курса, валится на землю и, катясь по траве, увязает в зарослях.
Не давая ему опомниться, я материализую лианы, скручиваю его тугими кольцами, обрушиваю валуны и блокирую движения зверя. Противник точно оранжевого уровня, а потому главное — не дать ему размахнуть конечностями, скрутить так, чтобы он не мог шевельнуться. Ледзор не отстаёт: в его руках сверкают ледяные копья, он швыряет их в зверя, оглушая, а затем достаёт свой тяжёлый топор, явно собираясь добить. Тут ещё и Змейка вынырнула из зарослей, сверкая медными когтями.
— Стоп! — резко останавливаю я разбушевавшихся спутников. — Не убивать!
Я усиливаю хватку лиан, обматываю ещё плотнее, а сверху обрушиваю гранитную плиту — зверь едва шевелится, шкура у него толстая, крепкая, как у броненосца. Не медля, я вонзаю в его тело псионические клинки. Они входят легко, ослабляя сознание. Через несколько секунд зверь отключается, тяжело выдыхая.
Айра шепчет, глядя на него с расширенными глазами:
— Это же зверь-оборотень! Это рокзул, а вовсе не олень. Он притворяется оленем, чтобы заманивать хищников, а потом ловить и съедать их. В нём чудовищная сила.
Ледзор хмыкает:
— Хрусть да треск! Этот принц Герпес не устает удивлять своей мерзкой хитростью! Мины под машинами ещё куда ни шли!
Я спрыгиваю с шестилапки и подхожу к поверженному зверю. Его массивное тело вздрагивает под тяжестью лиан и валунов, но сознание уже возвращается. Присаживаюсь на корточки рядом и тихо говорю:
— Сейчас займусь тобой. Ты не обычный зверь. Я хочу поговорить с тобой.
Касаюсь его шершавой шкуры ладонью, запускаю тонкие ментальные нити, прощупываю его состояние. Сразу же натыкаюсь на грубо наложенные закладки. Грубые следы пыток и насилия проступают перед моим внутренним взором. Ламан, подручный Герпеса, поработал основательно — вколотил закладки глубоко, оставил рубцы на разуме. Менталист буквально издевался над рокзулом, чтобы отдать один-единственный приказ — убить короля Данилу Вещего-Филинова.
Я же действую аккуратно, методично: стираю боль, ослабляю память о пытках, убираю ментальные метки одну за другой, как вытаскивают занозы. С каждой секундой зверь расслабляется, его дыхание становится ровнее. Я осторожно возвращаю ему свободу воли, ломая цепи принуждения.
Рокзул резко вскидывает голову. Его глаза — тёмные, полные ярости — смотрят прямо на меня. Он мотает головой, рычит:
— Убью-ю! — дублирует он по мыслеречи. Зверь оказался разумным, потому и у Ламана были такие трудности с приручением.
Я ухмыляюсь:
— Ничего себе благодарность за помощь.
Рокзул мотает башкой, оглядывается, настороженно шевеля челюстями, и отвечает:
— Это не вы меня мучили. Мне велели убить вас.
Я спокойно продолжаю, держа связь:
— Верно. Тебе поставили закладки и приказали атаковать меня при встрече. Но я знаю — ты не виноват. Я могу тебя отпустить, и ты сразу убежишь, согласен?
Рокзул рычит, в голосе больше ярости, чем сомнений:
— Нет! Не убегу! Я хочу отомстить тому менталисту, который мучал меня!
Улыбаюсь:
— Этого менталиста зовут Ламан. Что ж… Я могу помочь тебе с ним разобраться. Но только если ты будешь слушаться меня.
Рокзул тяжело дышит, обнажая острые клыки.
— Убббью мучителя Ламана!
Эх, Герпес. Поздравляю: ты создал себе врага… и мне помощника.
Глава 22
Спустя время я вызываю Павлинарха по артефактной связи:
— Ваше Перьешество, думаю, охоту можно сворачивать. Я догнал золотого оленя.
Павлинарх откликается быстро:
— Ну ничего себе! Это очень здорово, Данила! Я, правда, не сомневался в тебе. Скажи, где ты — сейчас подъедет транспорт.
Через несколько минут к нам подкатывает пикап, управляемый солдатом-павлинари. Машина неказистая, с побитыми бортами. Но я-то знаю, что внутри у неё всё в порядке: надёжный двигатель, усиленная подвеска. Весь автопарк на Боевом материке снабжается через мой род — мы не торгуем ханьским ширпотребом и дешёвым барахлом.
Мы с Ледзором закидываем в кузов золотого оленя — обычного рогатого самца добротного размера, с красной раной на боку для убедительности.
Айра без лишних слов садится на пассажирское сиденье, я — следом. Ледзор залезает в кузов. По дороге к нему словно из ниоткуда залетает Змейка — в руке у неё кружка кофе. Хищница запрыгивает на ходу.
— Мазака, пиииить! — протягивает она кружку сквозь заднее окно кабины.
Я удивлён и делаю маленький глоток — классический латте:
— Змейка! Что за колдовство? Где ты вообще кофе взяла⁈
Змейка загадочно улыбается и, хрипло рыкнув, бросает:
— Фака, мазака.
Нет, тут точно замешан Ломтик, больше нет вариантов. Пушистик, что ты скажешь в своё оправдание?
— Тяв! — лаконично отмазался мелкий.
Кофе я опрокидываю в себя залпом, чтоб не расплескать. Пикап подпрыгивает на кочках, пробираясь сквозь лес, и вскоре мы выезжаем на стоянку, где уже ждут Герпес и Павлинарх со своими людьми. Герпес замечает нашу «добычу» первым. Его лицо искажает недоумение и ярость:
— Что это такое?
— Как «что»⁈