— Но мы исходим из предпосылки, что девушка была в машине. Теперь допустим, что ее не могло там быть?
— Если девушка появилась отсюда, — Берден сделал несколько шагов в сторону скоростной полосы, — и Фэншоу испугался, что собьет ее, почему он не повернул влево, к средней полосе? Почему он повернул вправо? Дорога в тот момент была свободной, потому не нашлось свидетелей катастрофы. Но он повернул к центру, вправо, налетел на разделительную полосу и врезался в дерево.
Уэксфорд пожал плечами. Мимо них по скоростной полосе промчалась машина со скоростью семьдесят миль в час.
— Хотите поэкспериментировать, Майк? — усмехнулся Уэксфорд. — Несколько шагов на шоссе, взмах рукой, и посмотрим, что получится.
— Если вам интересно, можете попробовать сами. — Берден невольно отступил от края разделительной полосы. — Я хочу остаться живым.
— Полагаю, что в этом все дело, — задумчиво пробормотал Уэксфорд. — Допустим, она не знала Фэншоу. Допустим, она отправилась на Южное побережье с другим парнем, который до крайности разозлил ее, и ей пришлось возвращаться в Лондон автостопом. Водитель, который привез ее сюда, мог высадить девушку по ее собственной просьбе. Она перешла шоссе, встала на разделительную полосу и ждала, пока на скоростной полосе появится машина, и потом неожиданно оказалась перед ней. Но конечно, это не объясняет, почему Фэншоу свернул вправо, а не влево. Почему все, что позволяло опознать ее личность, оказалось вынутым из сумки. Если она собиралась покончить жизнь самоубийством, то все равно нет причины, почему бы она сама могла выбросить из сумки документы, ключи и тому подобное. Да, кстати, вы, кажется, забыли нашу главную задачу, зачем мы сюда приехали. Авария произошла без десяти десять. Хаттон проезжал в противоположном направлении приблизительно без двадцати минут десять. Обедневший Хаттон отчаянно искал, как заполнить пустые карманы. Предположим, он проезжал по шоссе немного позже и увидел, как девушка сошла с разделительной полосы. Если бы Фэншоу был жив, и если бы он убил девушку и сам бы не врезался в дерево, а просто поехал дальше, Хаттон мог бы его шантажировать. Но Фэншоу, Майк, мертв.
— А если они вели какую-то глупую игру, — задумчиво начал Верден, — или, к примеру, девушка оказалась вытолкнутой на дорогу… О, понимаю, это фантастическое предположение, но разве не мелькает что-то подобное и у вас? Если ее вытолкнули из машины, и Хаттон в это время как раз поднялся на вершину холма и стал свидетелем того, как это происходило. Я имею в виду, что выталкивавший мог увидеть Хаттона первым. У него грузовик большого размера и фургон очень высокий. И если бы кто-то здесь стоял, то он бы увидел поднявшийся на гребень грузовик на несколько секунд раньше, чем водитель грузовика этого человека… Смотрите, вот как раз проезжает грузовик.
Уэксфорд повернулся в ту сторону, где дорога поднималась на холм. На гребне сначала показалась крыша грузовика, и вроде бы прошло несколько секунд, прежде чем появилась кабина.
— Уже было темно, — возразил главный инспектор.
— Любой стоявший там, где мы сейчас, мог увидеть свет фар грузовика в ту же самую секунду, как водитель увидел его.
Одна и та же мысль одновременно пришла обоим, и они, не сговариваясь, направились к вершине холма. Под ними лежала половина Суссекса с просторными лугами, зелеными и золотистыми, с бледно-голубыми тенями лесов, в складках между ними виднелись долины фермеров, и кое-где подпирали небо острые шпили церквей. И по этому пасторальному ландшафту двумя широкими белыми лентами проходила дорога, то поднимавшаяся на холмы, то падавшая в ложбины, а порой полностью сливавшаяся с выпуклой зеленой землей.
Не больше чем в двадцати ярдах от гребня шоссе с движением в южном направлении расширялось, и там, на стоянке для отдыха, теперь виднелись две машины, пассажиры которых завтракали на воздухе.
— Вероятно, он здесь остановился на несколько минут, — сказал Верден, — и немножко прошелся… для естественных надобностей или просто, чтобы подышать воздухом. Ведь он еще плохо себя чувствовал.
— Здесь все дышит добротой, и только человек — мешок с подлостью, — глядя вдаль неожиданно заключил Уэксфорд.
Рядом с огромным американским лимузином с косыми плавниками крыльев все другие машины на стоянке отеля казались карликами. Проходя вместе с Верденом по двору «Оливы и голубя», Уэксфорд мысленно отметил, что при ближайшем осмотре лимузин оказался новым и неухоженным.
— Напоминает одно из доисторических чудовищ, — усмехнулся Уэксфорд. — Мышц много, а мозгов нет.
— И при этом когда-то считался великим.
— Так говорят о динозаврах.
Они заняли столик в салоне бара. В дальнем углу в кожаном кресле сидела Нора Фэншоу рядом со светловолосым гигантом с маленькой головой, скучным выражением лица и плечами широкими, как у Мистера Вселенная. Еще один динозавр, подумал Уэксфорд и догадался, что это и есть владелец лимузина.
— Мы постоянно встречаемся с вами, мисс Фэншоу.
— Это вы постоянно встречаетесь со мной, — сухо отрезала она. Нора Фэншоу была в одном из своих прекрасно скроенных и отлично сшитых костюмов, на этот раз в темно-синем, делового покроя, выглядевшем словно униформа. — Это Майкл Джеймсон. Может быть, помните, я говорила вам о нем. Мы как раз собирались уезжать, — сказала Нора Фэншоу. Ее строгий, почти мужской голос немного смягчился: — Ты готов, Майкл?
И вдруг она превратилась в беззащитную женщину. Уэксфорду был хорошо знаком этот жалобный, умоляющий взгляд. Он видел его и раньше в глазах некрасивых женщин. В этом взгляде мольба и страх, что их отвергнут, и тогда они лишатся уверенности и станут еще некрасивее.
Джеймсон лениво и неохотно поднялся и подмигнул Уэксфорду. И это подмигивание было красноречивее слов.
— Вы хотите навестить свою мать, мисс Фэншоу?
Девушка кивнула, а Джеймсон добавил:
— Старушка держит ее на коротком поводке.
— Пойдем, Майкл. — Она взяла его за руку и крепко держала. Уэксфорд проводил их взглядом, ругая себя за то, что его огорчила эта сцена. Девушка была резкой, неприветливой, неженственной, но она была исключительно честной и полностью лишена таланта обмана. Уэксфорд ни минуты не сомневался, что она знает — этот парень по интеллекту, по честности, по характеру не стоит ее мизинца. Но у него приятная внешность, а у нее деньги.
— Я хочу, чтобы вы сосредоточились. Не говорите, что это было давно и вам трудно вспомнить. Это было всего семь недель назад. Вы сами удивитесь своей памяти, если только попытаетесь вспомнить.
Все трое сидели на софе в квартире Лилиан Хаттон, Уэксфорд напротив них. Миссис Хаттон надела черное хлопчатобумажное платье и все