Богиня льда никогда не считала себя ханжой или пуританкой. За тысячи лет существования она видела слишком много проявлений страсти среди богов и смертных, чтобы смущаться естественных потребностей тела. Она знала о физиологии все. Но одно дело — теоретические знания, и совсем другое — применять их к себе… самой…
«Насколько я помню из мудрых трактатов о телесном здоровье, это даже полезно», — вспомнила она, наконец принимая решение и медленно опускаясь на кровать.
Айсштиль закрыла глаза. Преодолевая последние барьеры стыда, позволила себе представить, что это не ее собственные пальцы скользят по телу, а руки Эстро. Теплые, уверенные, знающие. Руки, которые она помнила даже сквозь толщу тысячелетий. Руки, прикосновения которых она хранила в памяти, как драгоценные реликвии.
«В конце концов», — убеждала она себя, — «это всего лишь временная мера. Чисто практическое решение проблемы. Ничего личного или эмоционального».
Нежные прикосновения постепенно сменились более настойчивыми, и вскоре Айсштиль полностью потеряла счет времени, отдавшись ощущениям, которые не испытывала так давно, что почти забыла их вкус. Тело, веками скованное льдом самоконтроля, отзывалось на каждое движение с неожиданной чувствительностью.
Когда наконец волна удовольствия накрыла ее, Айсштиль прикусила губу, чтобы не закричать. Последняя ее связная мысль была о том, что стоило, вероятно, наложить заклинание тишины на комнату.
Постепенно возвращаясь к реальности, она с некоторым смущением обнаружила, что результатом ее… «таяния» оказалась не влага, как она опасалась, а россыпь мелких ледяных кристаллов на простынях. Они мерцали в лунном свете, словно крошечные звезды.
— О Великий Рок, — пробормотала Айсштиль, чувствуя, как к щекам приливает румянец.
Собрав кристаллы трясущимися руками, она отнесла их в ванную и смыла в раковине, стараясь не думать о том, что только что произошло. И уж точно не думать о том, что это были первые ледяные кристаллы такого… происхождения… со времен ее юности, когда мир был еще молод.
Вернувшись в постель, Айсштиль с удивлением заметила, что жар и беспокойство отступили. Ее тело снова стало привычно прохладным, а мысли — ясными. Даже таяние прекратилось.
«Древние трактаты не врали», — подумала Айсштиль, чувствуя подступающую сонливость.
Впервые за много часов она ощутила себя собой — спокойной, собранной богиней льда, а не эмоциональной, таящей лужицей.
«Завтра все будет в порядке», — обещала она себе, засыпая, — «Это просто временные последствия обмена душами. Скоро они пройдут полностью».
А если нет… что ж, теперь она знала действенный способ справиться с ними.
Последней мыслью перед тем, как погрузиться в глубокий сон, было:
«Интересно, а Эстро тоже испытывает нечто подобное? Или это только моя проблема?»
Но эта мысль быстро растворилась в темноте сна, и Айсштиль наконец обрела покой — до следующего дня, новых испытаний и, возможно, новых чувственных бурь.
Глава 3
Не мое, а наше!
Утро началось слишком рано даже по моим меркам. Спал я от силы часа четыре. Будильник не понадобился — в голове сработал внутренний таймер, установленный тысячи лет назад и до сих пор не сбившийся ни на секунду.
За окном едва начало светать. Небо на востоке окрасилось в нежно-розовые тона, постепенно переходящие в тёмно-фиолетовый. Красиво и зловеще — идеальное начало для дня, который обещает быть непростым.
Я потянулся, чувствуя приятную боль в мышцах. Моё собственное тело снова казалось родным и удобным, как старый кожаный плащ, который идеально сидит на плечах. После ритуала обмена душами я по-новому ценил такие простые вещи, как дыхание, биение сердца. И возможность почесать нос, когда он чешется, не задумываясь о координации.
И как здорово, что нет больше этого хвоста, который живет своей жизнью и постоянно лупит по заднице.
— Так-с… сегодня у нас в программе полёт на вертолётах в Дикие Земли, миссия по извлечению кое-чего большого и, возможно, разборки с иностранными шпионами, — пробормотал я, натягивая брюки, — Обычный вторник.
Не успел я застегнуть рубашку, как в дверь тихо постучали.
— Войдите.
На пороге появилась Перчинка. В утреннем свете она выглядела иначе — серьёзной, собранной, но в то же время какой-то… мечтательной? Настолько нехарактерно для моей суровой дочери, что я даже моргнул пару раз, проверяя, не мерещится ли мне.
— Доброе утро, папа, — она сделала шаг в комнату, чётко выговаривая слова, — Прошу прощения за раннее вторжение.
— Какое вторжение, солнце, — я махнул рукой, застёгивая последние пуговицы, — Ты чего-то хотела?
— Вот, взгляни…
Перчинка кивнула и протянула мне тонкую папку. Я открыл её, а она тем временем приблизилась к окну и замерла, разглядывая парк.
— Данные по Диким Землям и они… весьма тревожные, — начала она, не оборачиваясь, — За последний месяц произошло увеличение энергетических колебаний на 73 %. Концентрация частиц Бездны в воздухе возросла почти вдвое.
Я просматривал графики, и с каждой страницей хмурился все сильнее. Перчинка была права — ситуация выглядела не просто тревожной, а откровенно угрожающей.
— Взгляни на седьмую страницу, — предложила она, — Там сравнительный анализ за последние три года.
Я перевернул страницу и присвистнул. График напоминал кардиограмму человека, внезапно испытавшего сердечный приступ — резкий, почти вертикальный скачок вверх после долгого периода относительно спокойных волн.
— Когда именно начался этот скачок?
— Примерно тридцать дней назад, — Перчинка наконец повернулась ко мне, — Примерно тогда, когда вы с Айсштиль отправились в экспедицию.
Я задумчиво потёр подбородок.
— Совпадение? Не думаю.
— И я не думаю, — согласилась Перчинка, — Моя теория: Бездна чувствует угрозу. Возвращение богов, твоё возрождение, очищение ряда божественных измерений от Бездны…
— Проницательно, — я кивнул, — Я не уверен на все сто, но Бездна может быть подобна иммунной системе мироздания. Если она ощущает нечто, что считает чужеродным, то активизируется, пытаясь уничтожить угрозу.
— А боги определённо чужеродны для нынешнего состояния мира, — закончила она мою мысль.
Я перевернул страницу и нахмурился, увидев карту Диких Земель с отмеченными на ней очагами аномальной активности.
— Здесь тоже есть закономерность?
— Да, — Перчинка подошла и указала на несколько точек, формировавших почти идеальный круг, — Эпицентр активности находится здесь, в старых руинах.
— Интересно, — протянул я, вглядываясь в схему, — Возможно стоит посетить это место…
— Ты уже сталкивался с подобным? — Перчинка подняла на меня взгляд, в котором читалось неподдельное любопытство.
Я отложил папку и подошёл к шкафу, доставая оттуда походную куртку.
— Давным-давно, когда мир был моложе,