— Это ещё страшнее, — сказал Матвей, ещё больше нахмурившись.
— Послушай, друг, — предостерегающе сказал я. — Я был в безвыходном положении, и это помогло мне выбраться. Ты должен радоваться за меня.
— Что произойдёт, если это убьёт одного из наших людей?
— Этого не случится. Я же говорил тебе, что знаю, как ею пользоваться, — сказал я, хотя на самом деле это было не так. — Мы нашли дорогу, ты должен радоваться, домовой.
— Ты выглядишь как труп, Владислав, — парировал Матвей. — В следующий раз это может убить тебя, так что подумай об этом.
— Этого не произойдёт, — вздохнул я. — Магия работает на меня.
— Возможно, магия помогает, — согласился он. — Но магия не служит ни мужчине, ни женщине. И наказывает тех, кто слишком далеко отклоняется от правильного пути.
Вау, это звучит как речь «не кради, потому что будешь наказан», которую мясник произнёс мне, когда мне было шесть.
После этого я украл много вещей, и хотя получил свою долю пинков, я всё ещё наношу удары в ответ.
Я причмокнул губами и спросил:
— Тебя этому учили в школе домовых?
— Спроси свою полуночницу, — ответил Матвей. — О, подожди, она даже глазом не моргнула при виде этого хаоса.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, прищурившись.
Матвей огляделся по сторонам. Остальные спали по другую сторону широкой подземной дороги. Конечно, кроме полуночницы. Домовой поморщился и короткими руками откинул с лица растрепанные волосы.
— Мне чертовски нужно выпить, — сказал он наконец. — А тебе нужно открыть глаза. Не все, кто выполняет твои приказы, находятся здесь по доброте душевной или добровольно.
— Харгрим такой? — спросил я, проверяя его. Слова домового, хотя и параноидальные, заставили меня задуматься.
— В имперском обществе было три привилегированные касты. Старейшины, или Старшая кровь.
— В чем разница?
— Старейшина Крови не всегда является Старейшиной, — ответил Матвей.
«Верно. Это какое-то дерьмово-странное правило,» — подумал я.
— А какие остальные?
— Избранные. Древние родословные, которые получили свое положение благодаря заслугам. Обычно классы воинов, или Охотников. И, наконец, Ремесленники — кузнецы, архитекторы, барды…
— Барды?
— В песне есть сила, Владислав.
— А как насчет остальных людей? — спросил я.
— Они были выше людей, но они стояли далеко от высших каст. Некоторых просто вышвырнули, а другие так и не вышли из леса.
— Звучит заманчиво, — прокомментировал я. — На самом деле, примерно так мы и поступаем.
— Люди не держат рабов, Владислав.
— Степняки так делают, — возразил я.
— Это имперский обычай, — проворчал Матвей.
— Так к чему ты клонишь, домовой? Харгрим был рабом, — сказал я.
— Был Владислав. Затем он стал имперским кузнецом. И Филимон тоже, — объяснил Матвей и повернул голову, чтобы свирепо взглянуть на старика, который незаметно подошел к нам и подслушивал наш разговор.
— Матвей прав, Владислав, — сказал Филимон с легкой усмешкой. Его лицо выдавало возраст, когда он не пользовался гримом. — Мы имперцы. Вознагражденные бывшие рабы — еще большие фанатики, это ты хочешь сказать, не так ли?
— Ты убийца, имперец, — сказал Матвей. — На кого ты работаешь?
— Я хочу, чтобы Владислав добрался до места назначения, — ответил Филимон, как обычно, увиливая от ответа.
— Почему?
— Почему ты хочешь отомстить за своих любимых? Найди некроманта, который это сделал, и убей его насмерть? — спросил Филимон, и Матвей так сильно заскрежетал зубами, что я услышал его за метр.
— Я поклялся сделать это, черт возьми!
— Как и я, — просто ответил Филимон. — У каждого есть своя миссия, Матвей.
Что ж, это отвечает на пару вопросов, которые у меня возникли после встречи в Новгороде.
Я вздохнул и посмотрел на свои сапоги. Они были изрядно поношены, в двух местах от подошвы оторвались куски. Как много времени уже прошло с тех пор, как я снял их с трупа в лодке. Скоро придётся искать новые или как-то их чинить.
«Раб Лон-Лона, похоже, из тех ребят, которые любят чинить обувь», — подумал я.
— Итак, теперь, когда вы всё выяснили, мы можем быть друзьями? — спросил я у низеньких существ. Филимон пожал плечами, а Матвей разочарованно застонал.
Тогда я решил сам всё уладить:
— У него есть задание, Матвей. Держу пари, что кто-то дал ему её, — Филимон чуть не захлебнулся от моих слов. — Он хочет помочь добраться до проклятых земель. Это полезно для моего дела. Верно, Филимон?
— Правильно, господин Владислав, — со смешком ответил Филимон.
— Просто Владислава будет достаточно, — невозмутимо произнёс я и широко зевнул, чувствуя, как лоб разболелся от усталости. — Чёрт возьми, я едва ли поспал пару часов, — добавил я и взглянул на своих товарищей. — Не думаю, что в моём состоянии я смогу помочь вам построить пандус.
Даже Матвей выдавил улыбку при моих словах.
Если подумать, это было немного странно, поскольку я не шутил.
* * *
Работа над пандусом превратилась в полноценный проект под руководством Харгрима. Изначально она была построена на короткий срок из древесины, срубленной в джунглях. Это была нелегкая работа, и она длилась более двух недель.
Однако прочное покрытие над входом в туннель было совершенно другим делом. К концу третьей недели рабочие добрались до наших позиций из форта. Я пообещал им солидную награду монетами, которых у меня в то время не было под рукой, если они помогут построить. Прошло довольно много времени пока все было построено.
Лучшая часть этого заключалась в том, что я вообще не платил им никаких монет. А просто обещал дать им землю. Что, конечно, по моему мнению, было ещё лучшей сделкой.
* * *
«Ветерок» заржал и раздражённо покачал головой из-за дыма факелов. Мы сделали столько факелов, сколько смогли, и взяли их