Варвары уничтожили христианский Рим именно в период подъема религиозного чувства и величайших успехов Церкви. То есть религия не способствует историческому долголетию государств и обществ.
Революционеры не ведают, что творят
«Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, – что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать».
Фридрих Энгельс в письме Вере Ивановне Засулич в Женеву (23 апреля 1885 г.).
Как будто про русскую революцию и русскую интеллигенцию сказано. Недаром М. Горький в одной из заметок 20-х годов передаёт сетования безымянного интеллигента, отражавшие чувства большинства русской интеллигенции: «Мне плохо. Как будто Колумб достиг, наконец, берегов Америки, но Америка противна ему…» («Отработанный пар»)
Впрочем, полезно помнить и будущим революционерам.
Советская культура
«Так называемая советская культура является крайне упрощенной репликой французской цивилизации, остановившейся в своем развитии где-то в 1890 году и приспособленной к уровню двенадцатилетнего ребенка».
Кожев Алекс. Москва, август 1957
Это слова выдающегося французского социолога (русского эмигранта) вполне подтверждают два капитальных скандала 1990-х гг., немыслимые в культуре взрослых людей:
1. Заряжание воды Чумаком и оздоровление населения Кашпировским (сеансы ТВ-гипноза были в США в 1960-х, но банки перед телеком не ставят даже в Африке).
2. Ленин-гриб. Речь даже не о пенсионерах. Меня лично мои студенты спрашивали, правда ли это.
Советские технари, гуманитарии, люди с высшим образованием оказались в первых рядах жаждущих чуда и верящих бредням.
«И я так нарисую!»
Пятый раз из музея похищают «Черный квадрат» Малевича! И пятый раз сторож дядя Вася успевает к утру восстановить картину (анекдот).
А если серьезно, то даже нарисовав черный квадрат точь-в-точь, как у Малевича, вы останетесь в истории искусства всего лишь жалким эпигоном великого мастера.
Народ в России живёт всё беднее, поэтому книги всё меньше покупают
Неужели?
«Сколько ночей мы в наших детских кроватках, обернув свечу рожком из толстой бумаги, чтобы свет нас не выдал, и не смыкая глаз до рассвета, читали Виктора Гюго! А народ привлекала человечность его книг, все, что в них говорило чувству. Брошюровщица в рабочем халате, золотильщица, в прическе у которой застряла золотая пыльца, отрывали два су от завтрака, чтобы купить последний вышедший из печати выпуск „Отверженных“».
Альфонс Доде. «Виктор Гюго»
Просто давно уже нет таких писателей, ради которых стоило бы отрывать два су от завтрака…
Гений и дух времени
Не следует говорить: гений на целое столетие опередил свое время и т.д.
Это только укрепляет дураков в горделивом сознании того, что их мнение и определяет дух времени.
Но ведь дух времени воплощается именно в гениях.
Поэтому будем говорить так: люди такого века в таких-то и таких-то своих воззрениях на целое столетие отстали от своего времени, воплощённого в гениях этой эпохи.
Брут с трёх ракурсов
Шекспир изобразил Брута совершенством всех человеческих добродетелей.
Кассий – Бруту:
Жаль, что нет зеркал,
Способных твоему представить взору
Сокрытые достоинства твои,
Чтоб ты свое мог видеть отраженье!
Не раз жалели лучшие из римлян,
За исключеньем Цезаря, что Брут
Не хочет глаз открыть, когда повсюду
Царят насилие и произвол.
(«Юлий Цезарь»)
Данте отвел тому же Бруту теплое место в самом последнем отделении последнего адского круга, дальше Каина и рядом с Иудой.
61 «Тот, наверху, страдающий всех хуже, —
Промолвил вождь, – Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже.
64 А эти – видишь – головой вперёд:
Вот Брут, свисающий из чёрной пасти;
Он корчится – и губ не разомкнет!..».
В комментариях к «Божественной комедии» сказано, что если Иуда – предатель Божественного величия, то Брут (и другой заговорщик, Кассий) – предатели величества земного.
Беспристрастная история увидела в нем впечатлительного и тщеславного республиканца, который в свободное от подвигов время занимался ростовщичеством и стал одним из самых богатых людей в Риме…
Муж Айседоры
Есенин на Западе известен только как муж Айседоры. Есть их совместная фотография, которая называется: Isadora Duncan And Her Poet Husband.
Это не умаляет его значения, но даёт правильный калибр. Есенин – явление чисто русское, во многом даже провинциально-русское. Он и у нас-то популярен сверх меры главным образом по причине особо нежного отношения населения к пьяной лирике и златокудрым рубаха-парням с поэтической балалайкой. Что до его отношений с Айседорой, то в них он был низок самой гнусной низостью: напивался, бил её… В общем, она с ним узнала всё о том, что такое любить по-русски и кто такой пьяный русский хам. Хорошо, что незлобливая женщина оказалась.
Казус Горького
У Горького вы не найдете трагедии бытия.
Весь Горький – это трагедия быта, социальности. Человек, поднявшийся с социального дна, верит, что ключ ко всем проблемам – в социальном переустройстве.
Весь художественный аппарат Горького приспособлен исключительно для изображения дикой, некультурной России. В этой области он – уверенный мастер. А вот изобразить подлинного интеллигента, художника, вроде Блока или Бунина, ему не под силу.
Для изображения душевной жизни у него нет никаких дарований.
Пророк эпохи элементарных идей, индустрии, внешней цивилизации, безметафизической житейщины. «Служите удобству и пользе человечества и да не будет у вас иных богов!»
В последние годы сделал попытку отойти от примитивной, пафосной декларативности, но социальный проповедник все-таки одолел в нем художника.
И именно самая ходульная, агитационно-пропагандистская часть наследия Горького стала считаться вершиной его творчества и вошла в школьные программы.
Поэтому не из первого ряда писатель. По сути, публицист, а не мыслитель.
А как личность, историческая фигура – да, крупная.
Национальный гений и национальный дух
Выразителем национального духа обычно считается писатель, менее всего пропитанный этим самым духом. Ведь вопрос следует ставить не так: что русского в Пушкине, английского в Шекспире, немецкого в Гёте? – а так: что пушкинского в русских, шекспировского в англичанах и т. д.
Не даётся реализм
Американским писателям (да и киношникам) никак не дается реализм (как художественный прием и направление). Пытаясь изобразить