Решив рискнуть, я отбросил меч и не прогадал: на лице парня мелькнула улыбка, и он бросился вперёд. Холодея от страха, что могу случайно порезаться, нырнул под его руку и, перехватив у локтя и плеча, резко заломил назад. Не ожидавший такого приёма, хетт завопил от боли, роняя меч. Чудом лезвие прошло в миллиметрах от моей голени. Развернув спиной кричащего от боли хетта, произвел захват шеи. Этот прием мы отрабатывали на манекенах, и не всегда он получался. Нужно наклонить голову противника подбородком к груди, одновременно поворачивая его направо. Правая рука ведёт подбородок, а левая давит на затылок. Примерно на исходе поворота, резко надавить косо слева направо. И если я точно слова инструктора, первый шейный позвонок, спаянный с основанием черепа, крутится на отростке второго шейного. При правильно проведённом приёме, первый шейный позвонок вместе с головой соскакивает с отростка второго. Итогом является долгая и мучительная смерть.
Услышав слабый хруст, отпустил хетта, кулём осевшего вниз. Мой инструктор по рукопашному бою полковник Степашин Сергей Сергеевич был бы мной доволен.
Прошло несколько минут, прежде чем толпа смогла успокоиться: мне связали руки, но в яму не отводили. Причиной задержки было совещание Махуа с новыми двумя жрецами Тешубу. Подняв руку и попросив тишины, седовласый вскарабкался на аркаву. Суть его разговора свелась к одному: родственники остальных убитых решили отказаться от права мести. Толпа встретила слова жреца ликованием. Но больше всего меня удивили следующие слова Махуа, объявившего, что мне даруется свобода, но мои друзья будут отправлены в каменоломни.
Из храма вышло ещё два десятка воинов, натянув луки с вложенными стрелами. Только это усмирило порыв толпы, рвавшейся в мою сторону. Махуа кивнул и мой страж сильно дёрнул верёвкой, напоминая, что пора возвращаться в яму. Слова жреца о свободе оказались ложью, и сказаны были для толпы. Завтра нас уведут в каменоломни, а по городу пройдёт слух, что Арт счастливым и свободным уехал к родным местам.
Я ошибся только в одном — Махуа не стал ждать завтрашнего дня. Ближе к сумеркам наверху послышались голоса и решётку открыли. Сунув голову в проём, стражник скомандовал, чтобы Элса поднимался наверх. На верхней ступеньке ему на шею ловко накинули петлю и выволокли наружу.
— Хурре, поднимайся, — скомандовала морда стражника.
— Спустись и заставь меня подняться, — Этаби видел, как вытащили Элсу, и не горел желанием лезть наверх. После десятиминутного препирательства с хеттами воцарилось молчание, прерванное словами стражника:
— Змея!
Узкое извивающееся тело ударилось о лестницу и, не удержавшись, упало на пол. Змей я никогда не любил, будь на мне обувь — затоптал бы. Пришлось вскочить на вторую перекладину лестницы, в темноте змею плохо было видно. Едва не скинув меня с лестницы, вверх устремился хуррит, дыша, как загнанный зверь. Наверху его ждали — на Этаби накинули сразу две петли и несколько человек выдернули его наружу. Решив не искушать судьбу, тем более особого выбора не было, поднялся, давая накинуть петлю.
Мне связали руки и двое охранников держали меня за локти, пока остальные семеро отчаянно пытались надеть деревянную колодку типа ярма, на моего кузнеца. Осыпая хеттов проклятиями, гигант наносил удары ногами, но две затянутые петли лишили его воздуха, заставив упасть на колени. Хетты ловко надели колодку на шею Этаби и вставили в паз медный клин, закрывая свой капкан. Один из стражников снял со стены факел, колодка была рассчитана на две персоны. Товарищем по несчастью для Этаби стал Эсла, который не стал сопротивляться, сознавая бесполезность этих действий.
Полузадушенный Этаби пришёл в себя:
— Дети шакалов, задушу голыми руками, снимите с меня это, — крики возымели обратный эффект, один из стражников чувствительно кольнул его копьём в спину. Ещё одна такая колодка на две персоны лежала на земле. На мой взгляд, весила она не меньше тридцати килограммов, настолько толстые были обе стороны этого изуверского изделия. В длину примерно полтора метра или чуть больше. Представив, что мне придётся терпеть эту тяжесть на шее одному, заскрежетал зубами.
С облегчением выдохнул, когда увидел, как привели ещё одного связанного мужчину в лохмотьях и с густой нечёсаной бородой. Волосы на голове мужчины были под стать бороде — грязные космы, закрывавшие глаза. От четвёртого пленника несло хуже, чем из нашей отхожей ямы — моя радость при его появлении утонула подо рвотными спазмами. Грязных и вонючих встречать приходилось и раньше, но этот мужичок однозначно был чемпионом вони.
Вначале колодки надели на него — при скудном свете факела, постарался понять их принцип запирания. Не зря говорится, что всё гениальное просто. Колодки представляли собой брус длиной в полтора метра и со сторонами примерно 15–18 см. Две такие балки соединялись на концах по принципу шестеренки, когда выступ одной колодки входит в паз другой. Хитрость была в том, что паз был больше по размеру, чем клык первой колодки. В образовавшееся треугольное лишнее пространство после запирания колодок, вбивался бронзовый или медный треугольный клин. Клин утапливался глубже поверхности самих колодок. Выдернуть его руками, не имея инструментов, не было бы под силу даже трём Этаби. Клин вгонялся ударами молота до полной остановки. Чтобы снять такую колодку, нужно уложить человека на землю, и выбить клин в обратную сторону. Это требовало молота и приставной бронзовой втулки, формой и размерами соответствующей клину.
Такое у меня сложилось впечатление, пока шла работа. Лишь после того как на меня надели колодки и забили клин, мне развязали руки. Мужичок был почти моего роста, всего на пару сантиметров ниже, и колодка у нас лежала практически ровно. Другое дело Этаби — его напарник был на полголовы ниже, косо лежащая колодка подпирала подбородок хуррита. Но основной вес приходился на Элсу, по причине более низкого роста.
От моего напарника смердело так, что я с трудом сдерживал рвоту. За всё время он не проронил ни единого слова, даже когда стражник с факелом вскочил на лошадь и скомандовал в путь, мужик не показал эмоций. Едва мы двинулись, как я оценил все прелести «ошейника» — каждый шаг вразнобой, отзывался игрой колодок на плечах. С напарником говорить было бесполезно, стал приноравливаться к его шагу, чтобы колодки не елозили на плечах. Пара Этаби — Элса не прошла и десяти метров, когда хуррит разразился руганью в адрес меона, вспоминая его предков до седьмого колена. Тот тоже не остался в долге, отвечая отборным матом. Они даже сцепились руками, хотя не могли