Хорошо не успела сумку разобрать.
Просто подхватила ее и вышла, думая: куда лететь, решу по дороге в аэропорт.
6. WELCOME TO RUSSIA!
Пока приятнейший женский голос журчал на английском что-то самолетно-рутинное, сознание не реагировало. Оно встрепенулось, когда речь вдруг стала русской. А затем впало в панику. Потому что голос сказал:
— Добро пожаловать в аэропорт «Шереметьево», гостеприимные ворота России. Welcome to Russia!
Елена открыла глаза. Увидела спинки кресел, торчащие над ними головы. Салон. Самолет катился по аэродрому. От левого края иллюминатора одна за другой поползли светящиеся буквы, во мраке только их и было видно. Сначала выплыло O, потом V, потом Е. Затем и остальные: Y, T, E, M, E, R, E, H, S.
«Я в Москве?! Почему?! Меня накачали наркотиком и похитили?! Но… почему я на обычном рейсе, а не на каком-нибудь транспортном самолете? Сколько прошло времени? Что вообще со мной произошло? Ведь я только что была в лондонской гостинице!» Не паникуй приказала себе Елена. Тебе снится обычный кошмар русского эмигранта. Просыпайся, дура!
Она подняла руку, чтобы посмотреть на часы. Увидела пластиковую ленточку на запястье. Там по-французски: «Прими таблетку. Она в нагрудном кармане».
Нащупала коробочку, проглотила пилюлю. Это было непросто — во рту от страха пересохло.
Самолет, качнувшись, остановился. Всех попросили оставаться на местах.
Подошла стюардесса, наклонилась.
— Госпожа Воронина, вы спуститесь первой. Вас встречают.
— К-кто?
Елена зажмурилась, словно от слепящего света. Память разблокировалась. Не полностью, детали пока не восстановились, но замелькали кадры.
Вот она едет на такси из «Шарля де Голля». Как прежде, по железной дороге, из Лондона в Париж теперь не попасть. «Евростар» не работает после прошлогоднего взрыва в туннеле. Английская Wiki без колебаний обвиняет в диверсии русских. Но когда сели и снова заработал интернет, во французской новостной ленте была заметка о британском следе в «Tragedie de l’Eurotunnel».
За окном машины Восемнадцатый арондисман. Его не узнать. Раньше тут были сплошь халяльные лавки, витрины с блестящими арабскими тканями, а сейчас на тротуарах одни белые лица. Всё какое-то обесцвеченное, будто стерилизованное. Сплошные офисы, прохожих мало. Баннер со странной надписью: «LE XVIIIÈME, BON RETOUR EN FRANCE!9».
— Что случилось с рю де ля Шапель? — спрашивает Елена.
Водитель раздраженно отмахивается. Он слушает по радио результаты футбольного чемпионата. По крайней мере хоть что-то осталось прежним, думает Елена. Например, парижские таксисты, toujours mignons10.
Спортивная сводка закончилась. Таксист сменяет гнев на милость.
— Матушка Гусыня навела порядок во Франции. Выселила пять миллионов нефранцузов. А Малыш Бордель, дай ему бог здоровья, провел в мусорных районах дератизацию. Вон как стало чисто и культурно. Ни шпаны, ни замотанных — красота.
Кто такая la mère l'Oye, Елена догадывается сама — как раз проехали мимо здоровенного плаката, на нем суровая тетка: трехцветная лента через плечо, надпись «Notre Présidente». Физиономия знакомая, еще из прежних времен.
— Кто это — «малыш Бордель»?
— Наш мэр. Отличный парень. Классно решил еврейско-палестинский конфликт в масштабах одного города. Прищемил хвост и арабам, и евреям. Ну и вообще навел порядок.
Водителю надоело болтать, он подкручивает звук. Громкая музыка.
По крайней мере Вандомская площадь ни чуточки не изменилась, точно такая же, как была при Наполеоне III. Или при немецкой оккупации, думает Елена, когда машина подъезжает к отелю.
Хотя нет. Исчез ювелирный магазин «Van Cleef», который был здесь всегда. Из-за того, что Ван-Клифы евреи? Вместо этого появился магазин «Fourrures de Sibérie11».
А у входа в «Риц» болтают две дамочки в норковых шубках, обе с абсолютным парижским выговором. Раньше так одевались только тетки из Эмиратов.
Вот Елена в номере. Собирается с духом, смотрит на телефонный номер, присланный адвокатом.
Утром Майк сказал ей:
«Это единственно правильное решение. Я обо всем договорюсь».
Часу не прошло — перезвонил в «Савой».
«Тебя ждут в Париже на рю Гренель 79. Это резиденция русского посла. Мсье Ouvaroff курирует у них всю Западную Европу. Предварительное согласие они дали сразу. А наша полиция, узнав, что ты с русскими договорилась, очень обрадовалась. Всё нормально. Главное побыстрей уноси ноги из Англии. Дай бог, чтобы всё получилось».
Да, решение было единственно возможное. Отдать русским компанию в обмен на Алика. Увезти его в Австралию или в Новую Зеландию. И уповать на тамошнюю медицину. А эти козлы — русские, американцы, британцы — пусть вытворяют что хотят. Все равно мир превратился в выгребную яму.
Елена вздыхает, набирает номер.
— Жду, жду вашего звонка, чудеснейшая Елена Львовна, — сразу, безо всякого «алло», отвечают на том конце. — Я уж и свой «роллсик» за вами в «Риц» отправил. Доставят с ветерком. Мне по статусу мигалочка положена. Единственному из всех послов. Уважают туземцы российскую державу.
Он и в кабинете всё балагурит, посол Российской Федерации Николай Виленович Уваров, гладчайший господин с пухлой улыбчивой физиономией и совершенно неподвижными глазами. Очень много говорит, блистает эрудицией, чрезвычайно галантен, но при этом умудряется быть устрашающим. Должно быть, специально тренировался, думает Елена, напряженно слушая. Перед зеркалом он что ли отрабатывает сочетание сверлящего взгляда с растягиванием губных мышц?
Его превосходительство то мягко стелет:
— Славная Еленушка Львовна, как же я рад, как все мы рады, что вы выбрали сторону Добра! А потому что кровь не водица, и кровь у вас русская. Елена, русская душой.
То вдруг — тем же ласковым тоном:
— Забудьте неприятный инцидент на озере. Хотя, конечно, лучше не забывайте. Чтоб ничего подобного, упаси бог, не случилось в будущем. Вы ведь не думаете, что вашу сиделку застрелили по ошибке? Прицелы-то у профессионалов ночного видения, в них лицо видно крупным планом. Нет, Еленушка Львовна, это было предупреждение. Вы, конечно, испугались, побежали к англичанам, и мы вас останавливать не стали. Хотя могли. И там, в поганом Альбионе, за вами тоже приглядывали. Если б вы из вашего «Савоя» позвонили не мэтру Крамеру, а по какому-нибудь нехорошему английскому номеру, тут бы ваше земное существование и закончилось.
«Врет про их вездесущесть, запугивает», думает Елена, но запугивается, еще как запугивается.
— Это хорошо, что вы сами поняли, как глупо было бы связаться с англичанами. Мы британский прыщ додавим, будьте уверены. Вся остальная Европа ведь наша. Что и с исторической точки зрения, согласитесь, вполне логично. Вы ведь историческое отделение заканчивали, дипломная работа у вас была «Александр I и