— Вам стоит показаться лекарю, — посоветовал я, различая на коже жандарма ожоги от прикосновения призрачной ладони. — Мертвые оставляют раны, которые могут проявиться не сразу.
— Обязательно займусь этим. Но позже, — кажется, начальник третьего отдела был рад сменить тему. — Давайте приступим к обыску.
— Хорошо, — согласился я.
Офицер хотел было дать знак жандармам, чтобы те начали осматривать ангары, но вовремя вспомнил, что рядом с ним стоит адвокат. Который обязательно укажет в протоколе о том, что обыск был проведен с нарушениями. Поэтому Дубинин осмотрелся по сторонам в поисках понятых. Но двор у ангаров был пуст. Только в дальнем углу стояло несколько рабочих с закатанными до локтей рукавами курток. Предплечья работяг украшали татуировки со знаками анархистов. «Рабочие» о чем-то вполголоса переговаривались, время от времени косясь на жандармов.
— Эти индивиды не подойдут на роль понятых, — процедил Дубинин. — Прохор, найди нескольких человек. Желательно не пьяных и не совсем уж убогих. Чтобы на ногах стояли и могли связно назвать свои имена.
Тучный молодой жандарм, который топтался рядом с начальником, кивнул и поспешил в сторону ворот. Впрочем, надолго его разгона не хватило. И уже на углу ангара он сперва замедлил шаг, а затем вовсе остановился, переводя дух. И заметив это, Дубинин недовольно поморщился. Я же тактично промолчал, не став намекать на то, что согласно закону о жандармерии, стражи правопорядка обязаны сдавать спортивные нормативы. Наконец, Прохор завернул за угол и исчез из виду. Мы же принялись ждать. Мне это удавалось без особого труда. Общаясь с мертвыми, я привык подолгу молчать и смотреть в одну точку. Однако я все же решил пощадить нервы Дубинина и ради разнообразия подозвал к себе один из тотемов. Тот приковылял ко мне и показал сломанную веточку на корне. При этом он очень грустно вздохнул.
— Ну, не переживай. Новая вырастет, лучше прежней, — пообещал я, погладив по шероховатому боку.
Буся закряхтел и прищурился, будто большой кот. Краем глаза я заметил, как вытянулось лицо у Дубинина.
— Тоже хотите его погладить? — буднично осведомился я. — К нам даже мальчишки приютские приходили, чтобы почесать ему кору.
— Это странно, — неуверенно проворчал начальник третьего отдела. — Обычно тотемы совершенно бездушные.
— Вы просто не пробовали их гладить, — возразил я, с удовольствием замечая, как у пня пробивается зеленый росток на месте обломка ветки.
На это Семен Сергеевич ничего не ответил и демонстративно заложил руки за спину. Бусю это не смутило. Он продефилировал мимо жандарма и с удовольствием наступил тому на ногу. Парень мигом выдернул стопу из-под тяжелого корня и попятился. Я же покачал головой, заметив вполголоса:
— А могли бы подружиться.
Я оглянулся к воротам. Как раз вовремя, потому как, наконец, вернулся Прохор. Он подошел к Дубинину и остановился, чтобы отдышаться. На лбу Прохора выступила испарина, а дыхание было настолько частым, что я забеспокоился, как бы мужчину не хватил удар, и нам не пришлось бы вызывать жрецов-лекарей. Но Прохор справился. Отдышался и доложил:
— На территории склада нет ни одного человека, мастер!
Дубинин удивленно поднял бровь:
— То есть как? — уточнил он. — Ты все осмотрел?
— Каждое помещение. Призвал миньонов, чтобы они наверняка убедились. Никого не нашлось.
Дубинин покачал головой:
— Да как так?
Прохор снял фуражку, задумчиво почесал пятерней вспотевший затылок, а затем предположил:
— Может быть выходной?
Дубинин не ответил. Просто выразительно посмотрел на подчиненного, и тот сразу стушевался.
— Если вы не против, то понятыми могут стать местные жители, — предложил я.
— Которые… — начал было начальник третьего отдела и осекся.
— Те самые, — просто ответил я. — Ни в одном законе Империи не отмечено, что призраки не могут быть свидетелями.
— Да, там сказано про совершеннолетних граждан и обывателей в здравом уме, — парировал Дубинин. — И кто может освидетельствовать ваших… понятых?
— Ну, тех кто был не в здравом уме, тут не осталось. Все дикие призраки уничтожены, — пожал плечами я. — А что до совершеннолетия — думаю, всем местным духам уже давно исполнился установленный законом возраст.
— А как же принцип непредвзятости? — живо уточнил жандарм.
Я взглянул на собеседника с уважением. Каким бы ни был Дубинин человеком, свое дело он знал.
— Призраки не могут солгать, — пояснил я. — И не станут уходить от ответа, если я прикажу им говорить прямо. Поэтому не могу представить более честных понятых.
Было понятно, что соглашаться на помощь мертвых жандарм ужасно не хотел. Он оглянулся, словно надеялся, что на территории случайным образом появится компания совершеннолетних трезвых поданных, готовых оказать содействие следствию. Но чуда не случилось. Чуть поодаль пенек гонял бабочку-капустницу, а мужики с татуировками «Сынов» с улыбками наблюдали за этой игрой.
— Хорошо, Павел Филиппович, — после недолгой паузы ответил жандарм. — Тогда начнем. Только я хочу быть уверенным, что вы не прикажете призракам сделать что-то незаконное.
— Даю вам слово дворянина, что не сотворю ничего недостойного, — торжественно пообещал я.
— И сделайте так, чтобы их не было видно. Мои ребята будут дергаться от присутствия этих… — Дубинин покосился на призраков, которые неподвижно стояли чуть поодаль.
Мне подумалось, что офицеру возможно понадобится душеправ. Потому как ему пришлось столкнуться с нападением мертвых. А такие вещи для простых смертных не проходят бесследно.
Но ему стоит самому принять это решение. Я же направился к призракам. При моем приближении они заволновались.
— Нужна ваша помощь, — произнес я.
— Приказывай.
— Ваша задача — наблюдать за жандармами, чтобы не подкинули чего, — едва слышно проинструктировал я. — В общем, проследить, чтобы все было по правилам. И живых не трогать.
— Совсем? — капризно протянула призрачная женщина.
— Развею, — сурово припечатал я.
— Да шучу я…
— Сделаем, мастер-некромант, — произнес один из призраков, и духи рассеялись по территории, становясь по моему желанию невидимыми. Я же вернулся к Дубинину, который тоже распределил жандармов.
Те косились туда, где последний раз видели мертвых, явно испытывая неуверенность в их присутствии.
— Хочу предупредить вас… — начал было я, но глава отделения меня остановил.
— Я уже понял, что вы отправили призраков присматривать за тем, чтобы обыск прошел правильно.
Последнее слово он намеренно выделил, словно подчеркивая неправильность моего поступка.
— Именно так, — просто согласился я.
Дубинин досадливо поморщился.
— Не понимаю я вас, Павел Филиппович. С одной стороны, вы за справедливость. С другой покрываете отпетых негодяев, — он кивнул в сторону рабочих с татуировками и продолжил. — Всем этим гражданам место в остроге. Город же только чище будет.
— Просто я хочу, чтобы все было по закону, — ответил я. — Если вы поймаете этих, как вы выразились, «отпетых негодяев» за совершенные преступления, то даже моя помощь не спасет их от