(Журнал «Читаем вместе», 22 января 2010 г.)
А. СЛАВУЦКИЙ: «Когда читал “Трубача”, возникло ощущение, что книга написана писателем, который хорошо сознает, что именно читатель ждет от Юрия Полякова. Мне казалось, что вы пользуетесь хорошо наработанными приемами “Козленка в молоке”, идете по проложенному ранее пути».
– Правильное ощущение. У любого писателя есть излюбленные темы, в которых он лучше всего себя может раскрыть. Заметьте, Толстой не писал о полярниках, а Достоевский об индейцах. Ждать от автора, чтобы он в каждой новой вещи был другим, не надо… Вы же не требуете от Маканина, чтобы он написал роман, как Белов, а от Белова не ждете, чтобы он писал, как Битов. Вы любите Белова за «беловщину», Битова за «битовщину»… И у меня тоже есть свои особенности – литературные и личностные. Но вот в чем не соглашусь с Вами: «Трубач» гораздо сложнее и многоплановее «Козленка». Он богаче структурно, в нем затронут более широкий круг тем и проблем. В сущности, я писал сатирическую энциклопедию нашей нынешней жизни. К тому же книгу еще рано оценивать, поскольку она не закончена. Вот когда там все линии сойдутся, когда станет понятно, для чего нужны все эти вставные новеллы, боковые линии, – тогда можно будет выносить приговор. А писателя всегда судит суд присяжных, состоящий из тысяч читателей. Еще не знаю, удался ли мой замысел, но, думаю, мало кто из современных писателей предложит вам такую же широкую по охвату жизни книгу… В романе много литературной игры, это своего рода преодоление постмодернизма, включение его в традиционную систему нашей литературы. Когда вещь будет завершена, увидите, что это вовсе не «Козленок в молоке», что это совсем другой Поляков… Я уверен, через 20–30 лет наше время, начиная с 90-х годов, будет восприниматься не менее экзотично, чем революционные годы прошлого века. И тогда «Трубач» прочтется совсем по-другому. Я пишу на вырост.
(Журнал «Родительский дом», 31 марта 2010 г.)
Вера КОПЫЛОВА: «Ходят слухи о грядущей третьей части вашего большого романа “Гипсовый трубач”».
– Я ее сейчас заканчиваю. Идет непросто. Концовка должна быть неожиданная, но логичная, жесткая и полифоничная… Третья часть выйдет, думаю, к весне. Такого большого романа у меня еще не было – 50 авторских листов! И чем-то вещь эта зацепила читателя. Первые два тома просто смели с прилавков. Было уже несколько допечаток и переизданий. Для незаконченного романа – случай почти уникальный. Я много езжу по стране – по делам газеты и на премьеры моих пьес. И куда бы я ни приехал, первый вопрос: когда будет третья часть? Спрашивают самые разные люди, от губернаторов до студентов.
– Цепляет то, с чего мы начали, – острейшая, смешная, умная сатира.
– Да, хотя в конце будет много любви. Даже слишком…
(«Московский комсомолец», 6 декабря 2010 г.)
Александр ГАМОВ: «Юрий Михайлович, на этом история “Гипсового трубача” завершена?»
– Да – окончательно и бесповоротно. Пользуясь случаем, хочу принести свои извинения читателям. Сначала я обещал, что третья часть выйдет в 2010-м, потом в 2011-м… Но управился вот только в 2012-м. Третья часть по объему почти равна двум предыдущим. Это несколько оправдывает мою медлительность. Но я ведь не графоман с букеровским дипломом, я профессионал и не привык выпускать текст, требующий доработки. Мечтаю сделать еще одну, общую, редакцию «серьезно исправленную и смешно дополненную». Ведь роман писался без малого десять лет, выходил кусками, составил полторы тысячи страниц – и, конечно, накопились неточности, нестыковки, ошибки, которые надо исправить.
– Почему у вас на обложке Фантомас в пионерском галстуке?
– Идея оформления всех трех томов моя: Мэрилин Монро, Элвис Пресли, Фантосмас – и все в красных галстуках. Это привет из советского детства, ведь действие сердцевинной новеллы происходит в пионерском лагере. Почему на последнем томе Фантомас в маске? Это соответствует содержанию романа. Почти все герои оказались совсем не теми людьми, которыми читатели узнали их на первых страницах романа… Но в отличие от создателей знаменитого фильма о Фантомасе я маски все-таки сорвал, что соответствует традициям отечественной словесности…
(«Комсомольская правда», 12 апреля 2012 г.)
«Юрий Поляков доваял “Гипсового трубача”!»
Вера КОПЫЛОВА: «В ближайшие дни на прилавках магазинов появится долгожданное окончание романа “Гипсовый трубач”, первая часть которого увидела свет в 2008 году, а вторая – в 2009-м. Роман читателям понравился, разошелся на цитаты и огромным тиражом, но объявленный выпуск заключительной части все откладывался и откладывался. “Почему?” – спрашиваем автора в лоб».
– Потому что завязать роман гораздо легче, чем развязать. Это характерно не только для любовных отношений, но и для литературы. Роман вышел огромный – полторы тысячи страниц, десятки героев, сотни персонажей… Писал я его без малого десять лет. Немного запутался. А ведь в финале надо завершить, свести, завязать бантиком все сюжетные линии: я же профессионал, а не букеровский любитель. Сырой текст из рук выпускать не приучен. Правда, в конце мне было уже стыдно перед читателями. Про то, когда выйдет последняя часть, спрашивали везде – на улице, в театре, в самолете, на пляже… Два случая мне особенно запомнились. Собираю в лесу опята, сталкиваюсь с грибником, обсуждаем виды на второй выброс опят, вдруг он присматривается ко мне и спрашивает с обидой: «Что ж вы третью часть-то зажали, обещали и не пишете. Я в магазине спрашивать замучился!» Вторая ситуация еще круче: правительственный прием, вдруг ко мне подходит, звеня наградами, военный комендант Кремля и говорит строго: «У меня к вам вопрос!» «Ну, – думаю, – что-то не то в “Литературке” напечатали, ляп какой-нибудь проскочил – надо теперь оправдываться…» А генерал спрашивает: «Когда третья часть?!» Ну вот я и выполнил свой долг перед читателями… Хорошо быстро не бывает ни в любви, ни в литературе…
– То, что читатели вас любят, это известно. А почему вас так не любит критика?
– Критики любят ручных писателей, а я дикий…
(«Московский комсомолец», 21 апрель 2012 г.)
Любовь ГОРДЕЕВА: «Над чем сейчас работаете?»
– Сейчас я делаю сводную редакцию «Гипсового трубача», отрывки из которого публиковались в «Литературной России». Выйдет она осенью. В отличие от современных писателей, у которых