— Все позади, — повторил он. — Ты невероятно смелая. Так храбро набросилась на этого пса. Я горжусь, что у меня такая истинная.
Алисия мотнула головой, будто не соглашаясь с ним.
— Смелая. И красивая. Даже в облике лисички.
— Замолчи, — она зажала руками уши. — Я животное. Животное! И у меня во рту до сих пор вкус собачьей шерсти.
Собравшись с духом, Илриан таки коснулся ее плеча. Под его ладонью любимая напряглась еще больше.
— Да, ты оборотень. И я люблю тебя очень-очень сильно. Сейчас еще больше. Ведь ты спасла мне жизнь, а это дорогого стоит. Не каждая решилась бы рискнуть собой ради кого-то. Я восхищен и очарован.
Прячась за волосами, Алисия скосила на него недоверчивый взгляд. Сейчас она напоминала маленького настороженного зверька. Илриану хотелось смять ее в объятиях и утопить в нежности.
— Ты весь в крови!
Рот и глаза красавицы округлились. Она потянулась рукой к его искалеченной шее, из которой инквизиторский пес едва не выгрыз кусок мяса. Потянулась, да так и замерла с ладонью в воздухе, ибо не знала, что делать и чем помочь.
Только сейчас Илриан почувствовал пульсирующую боль в ране. Кожу вокруг нее стягивало от крови. В крови была вся рубашка с правой стороны, и влажная ткань неприятно липла к телу.
Но разве ж это проблема? Мелочь. Рядом с любимой он восстановится в два счета.
— Не волнуйся за меня, — улыбнулся Илриан и подумал: «Нет, волнуйся. Пожалуйста, волнуйся! Это так приятно».
Под обеспокоенным взглядом Алисии он довольно жмурился и почти готов был замурчать.
— Надо уходить, — он оглянулся на сосновую рощу, куда вела полоса выжженой земли. Поднявшийся ветер разогнал утренний туман. Деревья вдалеке слегка покачивали ветками, словно махали им на прощание. — Чем быстрее мы доберемся до моего клана, тем лучше. Даже в Пограничье мы будем в большей безопасности, чем здесь.
Вдруг Алисия порывисто качнулась вперед и прильнула к своему спутнику всем телом. Это было столь неожиданно, что Илриан растерялся и не сразу обнял ее в ответ. Своей грудью он чувствовал ее грудь, полную и мягкую, ладонями — движение лопаток на ее худой спине.
— Я хочу тебя поцеловать, — шепнула Алисия в рубашку Илриана.
В первую секунду он решил, что его подвел слух, но избранница повторила чуть громче:
— Хочу тебя поцеловать. Мне должно быть стыдно говорить такое мужчине. Матушка всегда учила меня молчать о своих желаниях. И я молчала. Всегда делала только то, что от меня ждут и требуют. Но я больше не хочу так жить. Хочу делать и говорить то, что хочу.
Она подняла к Илриану лицо с розовыми щеками. Золотистые ресницы смущенно дрожали, но глаза в их сени блестели от чувственной лихорадки. Алисия откинула голову назад. Когда же она прикрыла глаза и разомкнула губы, Илриан понял: это приглашение.
И плевать ему было на нормы приличия. На все плевать.
Он наклонился и пылко поцеловал свою возлюбленную.
* * *
Истинный Алисии говорил всю дорогу почти не замолкая. Похоже, устал молчать и теперь наверстывал упущенное. Впрочем, им было, что обсудить. Они друг друга почти не знали.
Илриан рассказывал о своем клане, о культуре и традициях эльфийского народа, расспрашивал Алисию о ее прошлом. Сама она по большей части молчала и слушала. Ей нравился голос избранника, такой мелодичный и завораживающий. Он был под стать его внешности. Идеальный.
Женская суть Алисии откликалась на этого мужчину. Его взгляд, звуки его голоса, красота тела заставляли ее трепетать от желания близости. Хотелось поцелуев, объятий, внимания. И Вечный страж охотно давал ей все это.
Во время дороги он держал Алисию за руку. Смотрел на нее влюбленными глазами: так, будто она — центр его мира. Ловил каждое ее слово.
Когда небеса разверзлись и обрушились на них проливным дождем и земля вокруг вскипела от воды, они рванули к одинокому дубу на горизонте. Там стояли, обнявшись, прячась от непогоды, и в эти секунды Алисия захлебывалась от счастья. Ей казалось, что она парит над собственным телом. Что ее бедное сердечко не выдержит таких сильных чувств.
Как и лорд Абракс, Илриан был магом огня. Едва небо прояснилось, он с помощью своего дара высушил их волосы и одежду, после чего они двинулись дальше, чтобы в сумерках выйти к деревне.
Просить у местных еду и ночлег путники не стали и обогнули людские жилища по широкой дуге. Острые уши Вечного стража лишали их надежды на всякую помощь.
С грустью Алисия подумала, что ее звериная сущность и связь с эльфом провели между ней и теми, кого она прежде считала своим народом, жирную черту. Назад дороги нет. Теперь она изгой, враг, и все знакомые без жалости и колебаний отдадут ее в лапы стражников.
И только лорд Абракс…
Алисия очень надеялась, что ее покровителю удалось выйти из этой ситуации без серьезных последствий.
Пограничного леса они достигли во второй половине ночи и лишь тогда смогли отдохнуть и утолить голод. От усталости хрупкая баронесса, не знавшая долгих пеших прогулок, валилась с ног.
На небольшой полянке, выбранной для привала, Илриан разжег костер, удобно устроил свою спутницу на сухом пеньке и отправился добывать им пищу. Пока эльф охотился, Алисия грелась у огня, тянула к нему замерзшие ладони и ежилась от ночных шорохов.
Вдруг в высокой траве что-то блеснуло, привлекая ее внимание. Алисия встала. Спустя несколько шагов под ее ногой что-то хрустнуло. Наклонившись, девушка подняла и поднесла к лицу сломанную половину стрелы с металлическим наконечником.
Эта была та самая поляна, где Алисия истекала кровью. И та самая стрела, что побывала в ее животе.
Когда Страж вернулся, она не рассказала ему о своей находке. Молча наблюдала за тем, как он разделывает добытого зайца и поджаривает его на костре. Ее разговорчивый избранник с удовольствием делился с ней деталями охоты. Как магией загнал зверька в огненный круг, как поймал его там голыми руками.
— А хочешь, я спою тебе? — спросил он, когда от позднего ужина остались одни кости.
Алисия кивнула, прикрыв зевок ладонью.
После долгого тяжелого дня ее клонило в сон, и согласилась она только из вежливости, боясь обидеть Илриана отказом, но, когда он запел, заслушалась, подалась ближе, затаив дыхание от восторга.