Лицо моей мамы повернулось в камеру. Мама улыбнулась, и от её глаз лучиками разбежались морщинки.
— Привет, Юля! Как хорошо, что ты скоро будешь здесь. Мы так по тебе соскучились! Нам предстоит небольшая вылазка, буквально на день, но мы постараемся вернуться ещё до твоего приезда.
Папа подал голос из другой комнаты:
— Лара, ты не видела мой полевой дневник? Я нигде не могу его найти!
Мама вздохнула:
— На твоём столе, под картами!
Папа появился у неё за спиной, рассеянно моргая.
— Там его нет. Я проверял дважды.
С возгласом, «Боже!», мама оставила свой рюкзак и отправилась на поиски. Папа заметил работающий планшет, заулыбался и подошёл ближе.
— Ох, ты пишешь сообщение для Юли? Привет, дочь! Мы привезём тебе кое-что интересненькое для диплома. Ты просто обалдеешь, когда увидишь, обещаю!
Мама вернулась с блокнотом в руках и протянула его папе. Тот удивлённо заморгал снова, пролистывая свои записи:
— О, странно, я же там смотрел…
Мама только засмеялась:
— Две головы всегда лучше, чем одна.
Папа обнял её и поцеловал:
— Что бы я без тебя делал?
— Плакал бы, — фыркнула мама, дурашливо уворачиваясь от поцелуя и возвращаясь к камере: — Извини, милая. Ты же знаешь своего отца — гениальный ученый, но в быту порой такой рассеянный… Благополучной дороги. Мы тебя ждём. Люблю, целую! — она потянулась было выключить планшет, как папа снова отвлёк её.
— Ла-ара! А где мой второй ботинок? Нет, ну серьёзно, куда исчезают вещи?
Мама закатила глаза и выключила планшет.
У меня сжалось сердце от дурного предчувствия, но я замотала головой. Нет, нет. Никаких эмоций. Я учёный, наш путь — спокойствие, сосредоточенность и рациональность. Мы будем действовать последовательно, ровно по инструкции.
Первым делом, я написала брату. Ответ от него пришёл мгновенно: «Понял». Я подождала немного, но больше ничего не было. Боже мой, что ты там понял?! Как я должна догадаться, что там у тебя в мозгу щёлкает. Я что, телепат что ли?!
Выпив сок и уняв своё негодование, я сделала срочный вызов на кураторскую станцию. Виктор тут же ответил:
— Слушаю, — он выглядел усталым и сонным, но увидев моё лицо, он тут же заулыбался: — Доброе утро.
Я выдохнула, собралась с силами, и покачала головой:
— Не очень доброе. Виктор, от мамы и папы так и нет вестей. Пожалуйста, оповести рейнджеров. Я хочу отправиться на поиски родителей.
— Запрещаю, — нахмурившись, строго сказал куратор.
Я вздрогнула от такого жёсткого тона, и он тут же поправился:
— Не вздумай идти одна, это неприемлемо. Не хватает потерять ещё и тебя. Я объявлю ЧП и приеду к тебе, — он принялся делать пометки в своём планшете. — Мы поднимем всех свободных людей и поможем в поисках. Пока я добираюсь до тебя, найди всю доступную информацию по маршруту Тома и Лары.
Я выдохнула и снова потёрла лоб:
— Да, конечно. Ты прав… я просмотрю отчёты…
Виктор кивнул на прощание:
— Помощь идёт, ты не одна, — и отключился.
Я обессиленно откинулась на кресло. Мне немного полегчало. Стало ясно, что делать.
В конце концов, что может грозить на абсолютно безопасной для людей планете? Сломался вездеход, а коммуникаторы папа утопил в болоте? Два сразу. И планшеты, чтобы наверняка. И теперь они сидят там без связи и ждут помощи. Чистую воду можно найти, да и в комплект вездехода входят фильтры. Зная мамины привычки, пайков у них там на неделю. Родители точно не пропадут. Вот самый реальный сценарий того, что произошло.
Я встала и на ватных ногах пошла к отцовскому кабинету. Папа облюбовал самую тёмную часть купола, развесив всюду по стенам свои записки и наклейки с гипотезами. Фанат бумажек. Он всегда говорил, что ему лучше всего работается, когда он может писать на настоящей бумаге, а не на планшете, так ему проще выражать свои мысли. То ли ему нравилась фактура бумаги, то ли он хотел следовать пути учёных прошлого, когда ещё не было компьютеров. Казалось, здесь остановилось время — время, когда ученые корпели над своими исследованиями, окруженные книгами и бумагами, а не голограммами и сенсорными экранами. Даже воздух, казалось, был наэлектризован энергией поиска и открытий. Я улыбнулась, в моём багаже для папы были припасены три новых толстеньких блокнота для его дневников. Вот он обрадуется.
Рабочий стол отца был доверху завален картами, справочниками и графиками. Он называл это творческим беспорядком, и нам строго настрого запрещалось сдвигать хотя бы одну из бумажек. Папа никогда не ругался, он просто жалобно моргал и говорил:
— Но я же теперь ничего не могу найти!..
Я вздохнула:
— Прости, папочка, но это для того, чтобы найти тебя.
Осторожно лавируя между стопками документов, я старалась не нарушить хрупкий порядок, понятный лишь отцу. Его почерк, торопливый и угловатый, покрывал страницу за страницей, перемежаясь схемами, графиками и зарисовками. Я всматривалась в эти строки, пытаясь уловить хоть какой-то намек, зацепку, которая могла бы привести меня к родителям.
Папа обычно фиксировал все свои планы на бумаге, как правило в дневнике. У меня была неиллюзорная возможность найти записи, когда папа планировал маршрут.
В одном из рабочих журналов отца я обнаружила запись о необычных показаниях приборов в северо-западной части леса. На прилагаемой карте была отметка, сопровождаемая вопросительными знаками. Видимо, это привлекло его внимание, но деталей не было.
Дальше — исписанные страницы и обрывки фраз, полуоформленные мысли, брошенные на бумагу в спешке:
«Аномальная активность корней… Коммуникация — грибницы?.. Пробы почвы!!!»
Я вздохнула. Все это было так похоже на папу — хвататься за любую загадку, бросаться в неизведанное с головой. Но как это поможет мне найти их?
Проблемы с записями на бумаге были очевидны — на бумажках не стояли даты, которые можно было бы найти в логах. Откуда я узнаю, когда ему в голову пришла эта мысль? Быть может, он написал это месяц назад…
По мере продолжения поисков, тревога усиливалась. Неизвестность и неопределенность все сильнее давили на меня. Я старалась отогнать их, сосредоточиться на поиске зацепок, но страх неизвестности упрямо подтачивал мое самообладание.
Родители всегда были такими самоуверенными, непоколебимо верящими в свои силы и в безопасность Цереры. Но что, если на этот раз их подвело чутье? От этой мысли холодок пробегал по спине Но я не могла сдаться. Только не сейчас. Родители нуждались во мне, и я собиралась сделать все, чтобы разгадать эту тайну и найти их. Чего бы мне это