Сквозь лесополосу, где-то в глубине по всей видимости горел костер. Маленькая оранжевая точка светилась сквозь деревья, и тут он вспомнил, что помимо Восхода и Заката, есть как и бандиты, так и еще лагеря, на которые он высылал координаты местонахождения!
Только, он побоялся идти внутрь. Боялся, что его как врага застрелят. Даже если он и герой, то это не позволяет ему быть им. Он даже в душе верил, что его в скором времени пристрелят за милую душу, а может, пустят работать рабом.
С левой стороны уже шло море. Присмотревшись, он увидел, как скол земли резко уходил вниз, и только через метра два вниз, начинается вода моря. Остров, казалось, был чуть ли не на ладони. Примерно в километре. Если прислушаться, было слышно, как что-то со стороны острова стреляет, и даже взрывается, чего он точно не ожидал.
Неяркие вспышки от хлопков и грохот эхом расходилось на большое расстояние, только, он уже впервые слышит взрывы чуть ли не рядом с ним. Километр все же расстояние для той же гранаты небольшое, и хлопок может идти больше двух километров.
С правой стороны, где дома, сначала шла речка, за ней лесопосадка, а за лесополосой уже и дома, и свет, который словно тянул внутрь. Только, повторять историю со стариком не хотелось.
И тут на ум вспомнилась притча, только, он не помнил кто ее написал, если, конечно, сам не выдумал: пришел ученик к старцу. Говорит, мол, жизнь плоха, что делать, учитель? А он берет стакан со кристально чистой водицей, и бросает туда пепел от костра, лежащим и догорающим рядом. Вода чуть ли не моментально посерела. Вылив воду, он взял пригоршню пепла, и кидает ее в море, пепел осел, став частичкой песка и всего остального, а потом и говорит учитель: только тебе выбирать быть тебе стаканом или морем.
И он вспомнил откуда это притча. Притчу эту, ему рассказал Иваныч, к которому он хотел поменять цевье. Только, он даже не уверен, жив ли он, после того, что случилось с лагерем.
Перед лицом представились страшные картины, как лагерь обворовали, бар разгромили, а бандиты построили кордоны, где сидят караульные, и стреляют в каждого кого видят.
Оно и понятно. Восход вечно солил бандитам. Из недавнего, был случай, когда собрали отряд особого назначения, и отправили отбивать часть для Заката. Когда отбили, отношения между лагерями выросло, а за ним, и безопасность леса.
Думать о лагере не хотелось. Вернулся ком в горло и горечь на душе. Было чувство, что это какая-то проверка на устойчивость, перед которой последует что-то ужасное, хуже, чем сейчас.
Даже когда он старался переменить мысли, представлялись грязные потемневшие от копоти стены, вмятины от пуль, которые в свою очередь откололи огромные куски бетона. На месте полигона, где были тренировки, стоят по периметру бандиты в плащах, и при этом, их поливает дождь, как посыпка для угнетения.
И наконец, опять пришлось задуматься о походе.
Что дальше делать? Если за его голову готовы заплатить деньги, ему навряд ли кто-то согласится помогать, а наоборот, приставит нож к горлу. На улице холодно, даже при большом желании нельзя переплыть море, да и кто знает, что в нем живет, после выброса химических элементов. Лодки ушли на доски, или, дома на колесах. Что остается делать? Ничего? Нет уж, лучше постараться сделать хоть что-то.
На улице начало темнеть. Идти в темноте, по пустой дороге не хотелось, но приходится. Фонарей нет никаких, и ему придется идти в глубокой, словно, высасывающую жизнь темноте. Хотел ли он этого? Нет.
Темнело на удивление, одновременно быстро и медленно. Когда он начинал следить за небом, оно очень медленно уходило вниз, поднимая словно рычагом луну, а когда он опускал голову, при этом смотря себе под ноги и бубня бред, чтобы не сойти с ума, время начинало бежать как рысь.
Ему стоило бы найти ночлег, ведь оставаться наедине, да и идти куда-то в темноте не хотелось. Это раньше, когда у него был налобник, хороший автомат, бронежилет, и спокойствие, что все хорошо, темнота не страшила, а наоборот, успокаивала, а сейчас, когда он ни фонаря не имеет, не защитных костюмов с железными пластинами, не оставался легкой добычей, особенно для волков, которые скорее всего живут здесь в лесопосадке.
Иногда, глухую темноту разбивал звук выстрела и взрыва с острова. Интересно, что там происходит?
В голову вернулись предательские мысли, которые начали твердить, чтобы он закончил идти, иначе ждет неминуемая погибель. Словно, они повторяли слова того старика. Интересно, как он там?
Когда были считанные минуты до полной темноты, он все же спустился в речку. Оказалось, она была не слишком глубокой, по пояс. Перейдя на соседнюю сторону и быстро оглядев три дома стоящих перед ним, он вошел в который был целее. На удивление, в доме были стекла и целые двери, поэтому, ему пришлось приложить силы чтобы открыть дверь.
Внутри, было пусто. В обувщице обуви нет, ковров нет, и как он понял, спать в галошах будет теплее. Войдя внутрь, ему интерьер комнаты что-то больно напоминал. Диван, стоящий в уголке, перед ним, печь у которой стоят дрова под целлофаном, небольшой столик. Вторую дверь он открыл не сразу. Затопив печь (повезло что рядом были спички), и погревшись, он, положив автомат и рюкзак на диван, пошел во вторую комнату.
На удивление, комната так же оставалась в идеальном состоянии. На стене висел ковер с лабиринтными рисунками, на столе компьютер под целлофаном, и небольшая раскладушка.
Быстро проверив комнату, он вернулся в зал. Усевшись на диван, он решил вскрыть ранец, и что положил ему старик. В рюкзаке лежало: одна футболка под тельняшку, толстые военные штаны.
Руслан, проверив ранец, немного разочаровался. Он ожидал найти что-то классное, от того же фонаря он бы не отказался.
Раскрыв диван, он положил вещи на пол, а сам оперся спиной об твердый брезент, обитый всей округой дивана. Повезло, что была подушка.
Сон пришел быстро.
…Он шел по лагерю. На земле валялась не одна сотня гильз, и видимо, недавно использованных, ведь они еще не покрылись ржавчиной. Лагерь изменился до неузнаваемости. Деревья упали, перекрыв дорогу, отчего приходилось искать обходные пути.
По периметру стояло несколько вышек (когда они успели их